В кладку около моей головы бьет стрела. Мне пора. Последний взгляд на Хандзо. Тот как почувствовал, что я на него смотрю, вынул из-за пояса серую флягу и рванул шнурок, повязанный на горлышко. Вспышка, грохот. Ударная волна выкидывает меня в бойницу и я лечу вниз. Пока лечу, успеваю понять, что Хандзо подорвал себя пороховой миной.
В воду вхожу удачно, "солдатиком". Пара гребков и я выбираюсь на землю. А в лицо мне уже смотрит наконечник копья.
- Оясумиеасай, Ёшихиро-сан - я смотрю в единственный глаз Цинанари Ходзе и буквально вижу его мысли. "А почему бы мне не проткнуть убийцу моего отца и не скинуть тело в ров?".
- Как голова? - я начиню отжимать кимоно, исподволь разглядывая диспозицию. Гао Миня выловили и один из самураев Ходзе подсаживает его на лошадь. Еще двое держат бамбуковые фонарики, руки на рукоятках катан. Только дернись - порубят в мелкую лапшу.
- Болит иногда - Цинанари автоматически трет железную пластинку в черепе
- Давай, решайся на что-нибудь уже - я киваю на стены Запретного Города, по которым бегают солдаты с факелами - Хандзо погиб. Забрал с собой человек сорок, включая монаха Шаолиня.
- Я был против того, чтобы он тебя спасал! Сестра настояла.
- Хандзо и сам бы пришел. Без ваших указаний. Нас последний год много что связывало...
- Как я мечтал убить тебя, Сатоми! Ночами не спал - Цинанари задрал рукав. Все рука от плеча и до кисти была покрыта старыми и новыми порезами, шрамами - Поклялся, что отомщу за смерть отца. За вырезанный клан, за поруганную страну и Бусидо
Опять двадцать пять. Я так понимаю, это он себе на руке вырезал напоминалочки для каждого из погибшего родственника. А так как клан Ходзе был огромным...
- Пора отдавать долги, Сатоми - Цинанари замахнулся и резко ударил меня копьем в голову.
/ Оясумиеасай - Доброй ночи, яп./
Глава 16
"Кто умер при славном имени, тот и
после смерти заставляет бежать врагов".
Яп. пословица
- И зачем нужно было бить его в голову?! - маленькие ручки Кико-сан так и порхали над моим черепом, наворачивая круги повязки
- Я не мог его убить, но и в живых оставлять не хотел - хмурый Цинанари со сложенными на груди руками, с профессиональным интересом разглядывал мое разрезанное пополам правое ухо, из которого хлестала кровь.
А я даже не мог на него сердиться. Во-первых, он в своем праве. Все могло закончиться и хуже. Во-вторых, перед самым лицом у меня находилась грудь обворожительной красавицы. Кико-сан была одета в традиционную китайскую одежду - красную кофту с длинными рукавами украшенными бахромой, голубую юбку и широкий лиловый пояс. Сверху девушка накинула платок с изображением драконов. Куда не ткнись - везде эти ящерицы!
