– Всем на пол! Лежать и не двигаться! Лапы вперед!
Готики, светя своими желтыми глазами, простукивали стены и ощупывали арестантов. Зачем они это делали, никто не понимал. Включая готиков. Как будто кот способен спрятать под шкуру внушительный камень. Или засунуть в пористую стену заточенный медвежий коготь. Но если приказали, значит, надо. На то и начальство, чтоб знать.
Завершив проверку, готики вытряхнули из авоськи большие флаконы с духами и стали опрыскивать воздух. Смрадный дух перемешался с ароматом луговых цветов, магнолий и ночных фиалок.
Командир отряда приказал:
– Встать! Смирнааа! Равнение на середину!
В пещеру заглянул Мурчавес. Он еще сильнее располнел, серые мохнатые брыли торчали в стороны, шерсть лоснилась. Зыркнул, оценил обстановку и только после этого переступил порог.
– Как поживаем, граждане преступнички? – спросил он. – Жалобы имеются?
Заключенные не отвечали.
– Это хорошо, что жалоб нет. Потому что нам сегодня не до жалоб. На рассвете вероломный враг напал на нас. Полчища тяфтонов топчут нашу землю. Друзья мои, Котечество в опасности. Только что я объявил войну.
Обитатели пещеры зашумели.
Мурчавес мотнул головой.
– Тихо, тихо. Слушайте меня. Вы все совершали ошибки. Но я даю возможность их исправить. Записывайтесь добровольцами в штрафбат. Будете идти в атаку первыми. Ранят вас – переведу в обычные войска. Как только победим, все добровольцы выйдут на свободу. А близких и родных сегодня возвратим из ссылки, на обсиженные, так сказать, места.
Арестанты были ошарашены. Война… собаки… свобода… все перемешалось. И предложение такое двойственное… с одной стороны, с другой стороны. Они, конечно, патриоты, все такое. Но первыми идти в атаку стрёмно… А лежать в пещере – холодно… И кормят отвратительно. И семьям, опять же, убыток.
– Да. Совсем забыл. – Мурчавес не скрывал презрения. – Каждый записавшийся в штрафбат получает паек. И подъемные. Прямо сейчас. Эй, министр финансов, заходи!
В пещеру заглянул Мухлюэн. Вид у него был встревоженный; кто знает этих зэков, возьмут еще и поколотят. Они же недовольны мерами бюджетной экономии. Они же мыслить государственно не научились.
Но коты, услышав про подъемные, воспряли.
– Э, все одно помирать! – крякнул пожилой поджарый кот из породы «столичный подвальный». – Записывай меня, Мурчавес. Я пойду.
За ним потянулись другие:
– И я пойду! И я!.. Меня возьмите!
– Так, не толкаться, не толкаться. Пааапрашу соблюдать порядок! – гаркнул командир отряда готиков. – Подходим по одному, громко называем свое имя, место рождения, возраст… ну, примерно… получаем сухпаек. Получили – в следующую очередь. За этим, как его, об-мурр-дированием.
