— Ваше величество, у императора оказалась плохо поставленной разведка, а нашей он не пожелал довериться. Перемирие было предложено турецким визирем только после падения Хотина, когда турки стали опасаться, что Румянцев и принц Кобургский могут двинуться в тыл их армии.
— Значит, если бы император в большей степени доверял нам, путь к победе над турками оказался более легким?
— Коротким, во всяком случае.
— Как мне докладывали, по предначертанному на наступивший год плану Румянцев должен начать наступление на Нижнем Дунае, за которым расположились главные силы турок. Ласси предстоит вторгнуться в Сербию, тебе, Григорий Александрович, овладеть Бендерами и Акерманом. Почему же этот план не начинает осуществляться и почему сам ты все еще в Петербурге?
— Вы доверяли общее руководство военными действиями Румянцеву, государыня. К нему и должен быть обращен ваш вопрос.
— Но я спрашиваю тебя. Как старого друга.
— Румянцев находит, что 35 тысяч солдат, которые составляют сейчас украинскую армию, недостаточно для решительных действий.
— Но есть же и другие армии. Что происходит с ними? Да не тяни ты с ответом, Григорий Александрович! Думаешь, не понимаю, как тебе хочется развязать себе руки и действовать самостоятельно.
— Мое место на театре военных действий определяет воля моей монархини, которую я и в мыслях не держу критиковать.
— Довольно! Что с остальными войсками?
— Что ж, екатеринославская армия пока находится на зимних квартирах. Войска Ласси разбросаны по границе. Корпус принца Кобургского — в Молдавии.
— А Потемкин в Петербурге. Но ведь визирь действует.
— Насколько мне известно от моих курьеров, визирь еще в начале марта выслал на левый берег Нижнего Дуная два отряда общей численностью в 30 тысяч солдат. Он предполагал разбить порознь принца Кобургского и передовые русские войска и овладеть Яссами. Турки к тому же располагали десятитысячным резервом.
— Это все я знаю от Александра Матвеевича. Он очень подробно объяснял мне, что принц Кобургский успел отступить в Трансильванию, а высланные Румянцевым отряды сумели в течение апреля нанести туркам три поражения.
— И все же, ваше величество, я не согласен с подобной стратегией. Мне действия Румянцева не кажутся достаточно энергичными.
— Тебе видится другой главнокомандующий?
— Конечно — Репнин. Под моим руководством он мог творить чудеса и не держался бы так за свое первенство, как это свойственно старику Румянцеву. Возраст имеет свои преимущества, ваше величество, но он связан и с неизбежными потерями. Я имею в виду только военное дело. И рядовой воин и фельдмаршал должны быть достаточно молодыми.
