— Военный союз с женщиной! Это по меньшей мере нелепая идея.
— Но ведь, ваше высочество, вы ничего не противопоставляете линии императрицы. Она совершенно отстраняет вас от руководства государством сейчас, а в будущем.
— В будущем думает о передаче престола любимому внуку. Так или иначе вы сохраните за собой титул императрицы — если не супруги, то матери императора, что само по себе совсем не плохо.
— Я умоляю вас, ваше высочество. Это все Нелидова — она настраивает вас против семьи и не оставляет времени для общения с нами.
— Ваше высочество, я не раз повторял вам: перестаньте апеллировать к имени фрейлины Нелидовой. Она есть и останется моим другом. И вашим. Потому что печется об интересах нашей семьи.
— Нашей семьи!
— Надеюсь, вы не вправе обвинять меня в пренебрежении к семье. Иначе, по всей вероятности, она не была бы столь многочисленной.
— Это грубо, ваше высочество!
— Грубо? Я, во-первых, солдат и люблю говорить по существу. Дети говорят о том, что наша семейная жизнь течет совершенно нормально.
— Дети обожают вас, ваше высочество.
— И старший из них готовится занять законное место отца на престоле.
— Не говорите так, ваше высочество, это все замыслы императрицы!
Петербург. Кабинет императрицы. Екатерина II, А. В. Храповицкий.
— Есть донесения с театра военных действий, Храповицкий?
— Есть, ваше величество.
— И что же? Ты не торопишься мне их сообщить? Они плохи?
— Нет, государыня, они не плохи, но вы последнее время так были заняты, что я и сегодня не осмелился вас отвлекать до поры до времени.
— Ты прав. Я действительно была занята, но теперь, кажется, этот период уже позади, так что я тебя слушаю. Главное — осада Измаила. Судя по твоим паузам, он не взят.
— Ваша проницательность, ваше величество, лишает меня дара речи.
— Значит, не взят. Что же там происходит?
— Вы помните, ваше величество, к его стенам подступил 29 августа Репнин.
— И безо всякого толку.
— Спустя три месяца, уже в конце ноября, крепость одновременно атаковали Де Рибас и Головатый.
— С тем же успехом.
— Осаду пришлось снять…
— И отступить.
— Но причина была очень веской: недостаток осадной артиллерии.
— И конечно, неблагоприятная погода. Еще бы! Надо же было дождаться глубокой осени, когда к тому же кругом глина и непролазная грязь. Впрочем, князь Таврический вряд ли испытывает на себе ее неудобства. Насколько мне известно, у него все время идет пир горой да еще появился и новый предмет страстного увлечения. Правда, на этот раз — с моей точки зрения, по чистой случайности — светлейший проявил несвойственный ему хороший вкус.
