— Вот именно. Князь не только не постеснялся в выражениях, но еще и передал предупреждение бывать в Гатчине как можно реже.
— А еще лучше не бывать совсем.
— Разве Гатчина виновата в том, что императрица не дает вашему высочеству составить собственного штата. На очередное дежурство назначаются лица и чины Большого двора.
— Но для меня это связывается именно с Гатчиной.
— Ваше высочество, а если бы императрице пришло в голову постоянно держать вас около себя, в Царском Селе? Неужели такая перспектива вас бы удовлетворила?
— Не хочу и думать. А как удачно все складывалось сначала! Какой это был чудесный дружеский кружок. Никита Иванович Панин… Правда, его не стало в тот же год. Николай Иванович Салтыков. Сергей Иванович Плещеев, генерал-поручик, тайный советник и вместе с тем великолепнейший переводчик с французского и автор сочинений по географии. Кажется, его никогда не становилось скучно слушать.
— Его называли вашим Сюлли, ваше высочество.
— Да, да, слышал. И это особенно раздражало императрицу. Мистик и масон — это ли не повод для ее неистощимой иронии.
— А еще Александр Борисович Куракин, ваше высочество.
— Ну, он всегда относился к числу ваших больших друзей, Катишь.
— Он бесконечно ценил ваше доброе отношение, ваше высочество.
— Знаю. Мне же, пожалуй, был ближе Николай Васильевич Репнин.
— Как жаль, что и его императрица не любила.
— Не любила! Вы очень мягко выражаетесь, Катерина Ивановна. Императрица ненавидела Николая Васильевича за связь с Николаем Ивановичем Новиковым[13] и мартинистами[14]. По выражению императрицы, весь тогдашний гатчинский кружок бравировал ее неудовольствием.
— А между тем императрица поторопилась в первый же год существования Гатчины убрать Николая Ивановича Салтыкова.
— Что ж, она убила одним ударом двух зайцев. Императрица лишила меня человека, которому я доверял, а назначив его воспитателем Александра и Константина Павловичей, вынудила стать лояльным к ней самой.
— Я как-то не задумывалась над подобным оборотом. Разве что над тем, что гофмейстером вашего двора оказался назначен Валентин Платонович Мусин-Пушкин.
— Не повторяйте всуе этого имени — оно мне неприятно. Я могу ошибаться, но мне кажется, что Николай Иванович никогда и никого не станет настраивать против меня.
Петербург. Дом Г. А. Потемкина-Таврического. Г. А. Потемкин, граф де Сегюр.
— Я рад, что вы нашли время навестить меня, господин посол, и высоко ценю такую честь. Как вам показался наш Петербург после стольких впечатлений от странствий по всему миру?
