Рябиновый мед. Августина. Часть 1, 2 | страница 63
– Мы сейчас подойдем и спросим, – решительно заявила Ася и отдала подруге кувшин.
Часовой в будке разомлел от жары. Осоловелыми глазами он пялился на барышень, что-то требующих от него.
– Не могу знать, барышни, не положено, – вяло отмахнулся он.
– Нужны деньги, – шепнула Ася, и Эмили извлекла из своей сумочки пятак.
Пятак перекочевал в будку, и часовой велел ждать.
Они раз пять обошли вокруг острога, прежде чем получили ответ на свой вопрос.
В остроге Егора не было, более того, он туда никогда не поступал.
– Что же с ним стало? Как ты думаешь, Ася? Он… жив?
Ася не знала, что ответить Эмили.
Вопросы копились, и было немыслимо от кого-то добиться ответов. Ужасно хотелось ругаться теми грубыми словами, которыми ругался пьяный кузнец.
Почему, почему от детей все скрывают? Будто то, что голова будет пухнуть от вопросов, может от чего-то оградить! Какой противный, невыносимый возраст, эти тринадцать лет! Как пережить их, куда от них деться?
Никогда прежде Ася не замечала в себе такого скопления дурных мыслей. Она словно разделилась надвое и не могла совладать с той, новой, Асей, которая мучила и удивляла. Это состояние, охватившее ее по дороге с мельницы, не покидало до воскресенья, когда пришло время идти к обедне.
Они с Эмили посещали разные церкви. Эмили вместе с Петером и Гретой стояли службу в соборе, куда ходили состоятельные жители города – купцы, чиновники и дворяне. Ася ходила в Троицкую, что на рву.
Она любила эти моменты, потому что именно здесь она могла что-то сделать для своей мамы. А именно – поставить свечку перед распятием и написать записочку «за упокой». Еще она любила стоять перед иконой «Нечаянная радость» и плакать. Она плакала не от горя, обиды или еще почему. Просто так. И еще она ходила сюда из-за отца Сергия. И подозревала, что многие ходят сюда, чтобы послушать, что он скажет на проповеди. Казалось, он знает ответ на любой вопрос.
Пожарный, молочница, пастух, купец, нотариус и бывший царский повар, а также городская нищенка Скорлупка со свечами в руках ожидали начала службы. Там, в алтаре, за Царскими вратами, уже началось священнодейство. Были слышны отдельные фразы, произносимые строгим голосом священника. Сквозь узоры на вратах она видит, как на звездицу (два металлических полукружия крест-накрест), кладутся «воздуха» – три плата из парчи.
Выходит дьякон с кадилом. Сейчас он полон достоинства и важности, будто и не бегал никогда с мальчишками за бумажным змеем. Посторонние мысли немного мешают настроиться на молитвенный лад. Бужениново, птица, незнакомец, острог, пропавший Егор, разговоры с Эмили, мысли о собственном теле и его изменениях…