Я не знала, что мне делать. Не знала, как выпутаться из этой ситуации. Сильно сжала закрытые глаза, затем моргнула. Почему я не могу здраво мыслить? В те самые моменты, когда любая секунда важна, мой мозг просто берет и сваливает куда подальше, и я остаюсь одна в полном тумане, как будто в каком-то сюрреалистическом мире. Я вдохнула, прикрыв на время глаза. Мне нужно успокоиться. Мне нужно взять все под контроль сейчас же или убегать как можно быстрее.
Когда я открыла глаза, чуть не лишилась рассудка от неожиданности. Позади меня стоял Шон. Даже и не слышала, как он вошел. Я схватилась за сердце, будто оно сейчас взорвется.
Хотелось накричать на него. Бесил всем своим видом. Я ощущала, как с каждой минутой моя выдержка все тает и тает у меня на глазах. Ярость поднялась изнутри, ия больше не могла себя сдерживать. Слишком многое произошло между нами, слишком много хороших и плохих моментов случилось. Я обошла его. Шон был в двух шага позади меня. Я подскочила к нему и стукнула кулаком ему по груди. Ненавидела себя за такое поведение, но не могла остановиться.
Я говорила голосом, который точно не принадлежал мне. Это было какое-то шипение сквозь зубы, наполненное едкостью и лютой ненавистью: - Почему ты не можешь оставить меня в покое? Ты рушишь мою жизнь, ты, хренов ублюдок! Думаешь, это забавно? Считаешь, можешь просто поиметь меня, запудрить мне мозги и мне будет плевать на это? Что ж, этого никогда не случится – ни за что, высокомерный придурок – поэтому уходи прочь и оставь меня одну.
В порыве гнева, пропитавшего все мое существо,я ударила Шона снова, но он даже не шелохнулся. Было такое ощущение, будто сердце мое превратилось в одну сплошную черную дыру, тело засасывало в нее с огромной и всепоглощающей силой. Сердце болело, оно буквально болело, когда он стоял ко мне так близко.
Вместо того, чтобы уйти, Шон схватил меня за запястья. Меня колотило. Как будто мои удары, были только прелюдией перед настоящим возмездием. Глаза Шона цвета синего льда прошлись по моему лицу. Его хватка на мне чуть ослабла. Я отстранилась, но мои мышцы все равно сводило в злобе.
Рот Шона приоткрылся, будто он собирался что-то сказать мне, но слова так и не были произнесены. Он странно дышал, будто я ударила его не по груди, а в самое сердце с размаху. Он посмотрел на меня своими голубыми глазами. Каким-то образом еще и заставил почувствовать себя виноватой за то, что я сейчас защищала свои чувства, за то, что послала его.
