(Милостю Божьей мы, великий князь Свидригайло Литовский, Русский и прочая, публично извещаем и сообщаем этим нашим указом, каждому верному подданному, кто сегодня живет, и потомкам, кто его прочтет или услышит читаемым, всякому, кому он понадобится, мы, видя и оценивая службу, нам верную и тщательную, слуги нашего Петра Мыщица, нашего кухмистра, и мы, посоветовавшись с нашими князьями и панами, дали мы ему и записали на его верную службу село Кременецком повете (районе. — Прим. авт.), Борщанку, бор и селище Кандитов, лес Дедов, со всем, что к тем селам издавна относилось и что с них собиралось, с доходами и расходами, с населением, навсегда и неизменно ему со всем нивами, пашнями, лесами и дубравами…»)
Мало того, что понятно — все три фрагмента написаны на одном языке, так еще и язык Ивана Грозного, то есть московский диалект, выглядит куда более тяжеловесным и трудным. Именно поэтому, как мы увидим потом, реформу русского языка во времена Петра Первого проводили как раз таки западнорусские просветители. «Статут Литовский» установил русский язык как государственный на всей территории княжества, обязательный для всего делопроизводства. Для всех актов, судов, административных документов. И, конечно, «Статут Литовский» — это лишнее доказательство того, что русская культура 15–16 веков была едина. Статут сильно ограничил права польской шляхты в Литовском княжестве. Им запретили занимать какие-либо должности, покупать имущество, русская шляхта получила гарантии своих старых прав и главное — право на православное вероисповедание, и при этом равноправие с католическими магнатами. Надо понимать, что без этих прав и привилегий вся Западная и вся Юго-Западная Русь, входившая в Литву, превращалась в потенциальный источник сепаратизма русских дворян и шляхты.
Вместе с тем Статут лишил русских крестьян и тех немногих прав, которыми они когда-то обладали. Ликвидировались крестьянские выборные суды, теперь суд в крестьянских делах мог вершить только магнат, крестьян прикрепили к земле — то есть крепостное право в Литве возникло раньше, чем в Москве, крестьянам ввели новую повинность, барщину, дни, когда они были обязаны работать на своего феодала. Король при этом законодательно отказался от рассмотрения жалоб крестьян. Вместе с тем именно Статут ввел на территории княжества понятие вольного города. Города, живущего по «Магдебургскому праву», что давало широкое самоуправление горожанам и известную долю независимости от местных князей и шляхты.
