— Что-то в том, что я чувствую, не обнаруживается ни одной грани вообще. Все как-то… округло. Хотя очень весомо. Правда, может, мои тактильные ощущения и подводят меня. Как и память. Все как-то неотчетливо.
Она что, дразнит меня сейчас?
Мой рот открылся от удивления, черт, надеюсь, я не выгляжу полным дебилом, уставившись на нее?
— Неотчетливо, говоришь? Ну, так я всегда готов освежить твою память. Могу делать это даже до тех пор, пока нечто весомое и очень даже отчетливое не останется единственным, что ты сможешь помнить, — пригрозил я и, схватив Юлали за руку, потащил по проходу к моему трейлеру.
— Ну, и куда мы, собственно, идем?
— В мой трейлер. Работать над твоей памятью. Думаю, при твоей профессии плохая память — это просто катастрофа, Лали-детка. Так что, как бы трудно мне ни пришлось, я собираюсь самоотверженно спасать твою карьеру! — ухмыльнулся я, едва справляясь с желанием начать заявленный процесс прямо сейчас.
Никогда я так быстро не добирался до своего дома на колесах. Да даже ради спасения собственной жизни я бы, наверное, так не торопился. А то, что Юлали не упирается и не возражает, просто окрыляло, заставляя волка прыгать в щенячьем восторге.
Но, едва мы вошли, и я потянул Юлали в сторону спальни, она резко остановилась.
— Ты же не думаешь, что я буду заниматься сексом с тобой здесь? — совершенно серьезно спросила она.
Господи, а что не так-то? До нее вроде никто не жаловался.
— Что ты имеешь в виду? — развернувшись, спросил я. — Что не так с моим трейлером?
— Что не так? — Смех Юлали прозвучал неожиданно сухо и холодно, вызывая у меня приступ раздражения. — Скажи, ты скольких женщин приводил сюда? Сотню, две? Больше?
— Никогда не задавался целью точно подсчитать, — не смог я сдержать желание огрызнуться. — А в чем проблема-то?
Та Юлали, которая таяла от моего поцелуя при встрече, будто исчезла, и на меня опять смотрела стервозина, которую мне задушить хотелось. Фыркнув, она развернулась, явно собираясь уйти.
— Забудь. Если не понимаешь, то объяснять без толку.
Это что, сейчас опять намек на то, что я недостаточно умен для нее?
— Ну почему же. Я прекрасно понимаю, — ощерился я, не сумев сдержать злости. — Ты тупо ревнуешь к тем, кто был здесь до тебя!
— Ты серьезно?
От ее взгляда мои бедные яйца словно сжали ледяные тиски. Ну почему я не мог помолчать?
— Думаешь, я могу тебя ревновать к бесконечной веренице силиконовых Барби, прошедших через эту постель?
Во-первых, на самом деле не все они были силиконовые, а во-вторых, предполагаю, что очень даже можешь, по крайней мере надеюсь на это, но не скажу это сейчас даже под пытками. Я ведь все еще рассчитываю на супружеский секс сегодня ночью, хотя, судя по выражению лица Юлали, мои шансы тают с каждой минутой.
