Широки площади, велики улицы, длинны их нескончаемые дороги. Малы переулки. Город затих. Четко слышится в тишине шум колес одинокой машины и шаг прохожего.
Город проснется рано. Ему некогда спать, В шесть часов зазвенит трамвай, зажгутся в домах окошки, одно за другим, одно за другим.
Но есть на свете такие окна, которые никогда не спят. Это окна наших заводов.
Если б Тарасик мог прошагать через уснувший город и подойти к проходной будке дедушкиного завода, его не впустили бы туда. Вахтер сказал бы ему:
— Эй, пацан, давай уходи. Мало что дед, у всех деды! На завод без пропуска нельзя!
Но ведь мы-то можем взлететь к карнизу и заглянуть сквозь стекла дедушкиного завода!..
Это очень красивый завод. Он весь белый. Он выложен такими же кафельными плитами, которыми выкладывают ванные комнаты в новых домах.
Еще бы! Ведь он сам изготовляет эти плитки — не только белые, — голубые, розовые, оранжевые, сиреневые. Плитки в цветочках, плитки в клеточку. И такие, на которых нарисованы курица и цыплята. А есть и такие, на которых одни только ноги аиста. А на других только аистин хвост, а там — длинный нос и маленькая, будто капельная, головка. Если сложить — получится целый аист. Это плитки для детских садов. Но есть и другие — для новых станций метро. Они выпуклые, как пуговицы, и тоже разных цветов. Они бывают продолговатые, светлые, темные. А есть плитки — в них впаяны мыльницы. Есть другие — в них вделаны патроны для ламп. И чего только не придумают люди!
Так неужто такой завод пожалеет плиты для собственных цехов?
Плитки — белые, печи — черные на дедушкином заводе. Черные, длинные, похожие на тоннель. Так и называются: тоннельные печи.
Между тоннельных печей бежит коридор. Он бы тоже казался темным, но его освещают огненные глазки. В каждой печи — глазок. Каждая печь сливается со своей соседкой, как вагоны поезда. Да нет же — еще тесней. Глядит из каждой печки красный, огненный глаз.
Надо сказать по правде, огонь бывает не только красный, он желтый, оранжевый и соломенный — так говорят мастера завода. По цвету пламени старый мастер может определить, какая завтра будет погода. Вот чудеса! Если цвет у глазка бело-желтый — стало быть, будет дождь. Красный — солнце.
Завод стучит и грохочет, как все заводы на свете. Из стука, из клекота, из тьмы и света глядят не мигая огненные глазки. Они светятся ночью и днем. Утром и вечером. Они затеплились раз навсегда — и не гаснут и не погаснут. К печам ведут рельсы, по рельсам бегут вагонетки. В вагонетках капсюли — так называются большие огнеупорные ящики. В ящиках плитки. Их ставят в печь, и они бегут вдоль печи по конвейеру, чтобы закалиться и прокалиться. Бегут вдоль печей, а печи одна за другой набавляют жар.
