– Ч_т_о_-_т_о___н_а_с___с_о_е_д_и_н_я_е_т.
– Ч_т_о_-_т_о,___ч_т_о___м_ы___з_а_п_о_л_у_ч_и_л_и.
– Ч_т_о_-_т_о___ц_е_н_н_о_е___и___н_а_м_н_о_г_о___б_о_л_е_е___с_и_л_ь_н_о_е,___ч_е_м___«ж_е_л_а_н_и_я».
Бам-бам!
– Неужели ты не можешь слышать меня, Кадзуки?
Бам-бам!
– Неужели ты в самом деле не можешь слышать меня?
Бам-бам!
– Что ж, тогда я сделаю так, что меня будет слышно!
Я утираю слезы и сжимаю губы.
Я приняла решение.
Я уничтожу «Ущербное блаженство» и встречусь с Кадзуки, чтобы остаться с ним навсегда, пусть даже он сейчас лишь тень прежнего себя.
Но возможно ли это?
Ситуация с Кадзуки – не единственная проблема; мое собственное положение не менее затруднительно. Погоня за «желанием» долгое время заставляла меня жить на пределе и даже за ним. Если долго тянуть веревку, она либо порвется, либо растянется, но в начальное состояние не вернется. Если я потеряю «Ущербное блаженство» и всякую надежду когда-нибудь заполучить новую «шкатулку», то, вероятно, потеряю рассудок. И мы не сможем быть вместе.
Что же тогда делать?
(Найди ее.)
Я распахиваю глаза, услышав голос. Ко мне обращается «осадок».
(Найди нулевую Марию, которая плачет.)
– …Кто или что такое эта «нулевая Мария»? Я смогу быть с Кадзуки, если найду ее?
Однако «осадок» больше не отвечает. Я даже не могу сказать с уверенностью, что его слова имеют отношение к моей проблеме. Тем не менее я решила довериться этим словам.
Ведь это слова Кадзуки.
Я возвращаюсь в утратившее прозрачность море и тут же слышу голос.
Почему я до сих пор не обращала на него внимания? Потому что он тонул в смехе? Потому что я не хотела слушать? Так или иначе, я слышу голос, которого не замечала раньше.
По морю разносится плач девочки.
Мне совершенно не хочется этого признавать, но ее голос похож на мой.
Он исходит из самой глубокой части моря, покрытой черным слоем беспокойства. Не знаю, что будет, если я нырну в эту черноту – возможно, я застряну там, как в ловушке, и утону, – но я ныряю без всяких колебаний.
Чернота затвердевает вокруг меня, как вязкий бетон, густая чернота расстилается передо мной. Чернота. Чернота. Я не могу дышать, мне мерзко, мне больно, мне страшно, но я не останавливаюсь. Наощупь я плыву сквозь черноту в ту сторону, откуда доносится плач.
– Уу, ууу!..
Сейчас чернота меня проглотит.
Едва я успеваю так подумать, черная вуаль исчезает, и я прибываю в заброшенное место.
– Это место…
Ах… оно мне знакомо. Ни за что в жизни я его не забуду.
Едко-соленый запах моря. Дорога вдоль берега, неухоженная – потрескавшийся бетон, ржаво-красное ограждение; а за обрывом – захватывающий вид на океан. По другую сторону дороги высится заросший кустами и несколькими чахлыми деревцами холм.
