Никто из сидевших за столом не знал Джейн. Но были другие места для сборищ, другие столы, другие дороги, другие храмы и другие праздники. Непал — страна богов, и каждый день в одной из деревень одному из них посвящался праздник, только потому, что солнце восходит каждый день. Музыканты и правоверные перебирались от одного поселения к другому узкими тропинками от одного холма, увенчанного храмом, к другому. И «путешественники», собравшиеся здесь со всех концов земли, шли за ними теми же путями, думая, что они все понимают, но на самом деле ничего не понимая, несчастные, потерявшие свой мир и не нашедшие ничего взамен, блуждающие в поисках смысла жизни и заглушающие дурманом воспоминания о том, что покинули, и боязнь того, что не найдут ничего, что могло бы заменить все, от чего они отказались.
Где были Джейн, Свен и Гарольд? Может, в Свайянбунате, может, в Патане, может, в Пашупакинате, может, в Покаре, может, еще где-нибудь… Они постоянно перемещаются… Они никогда не сидят на одном месте… Они нигде не находят места для себя, места и покоя. Они всегда идут все дальше и дальше… И они курят… Чистенькая блондинка с хорошо уложенным шиньоном, смотрела через плечо Оливье. Она ничего не видела.
Оливье не представлял, где он сможет провести ночь, но двое американцев позвали его с собой. На пустынных улицах, плохо освещенных редкими и слабыми лампочками, прицепленными к натянутой над перекрестками проволоке, мелькали тени тощих псов. Лавочки были закрыты на массивные висячие замки. Вороны и обезьяны давно уснули.
В гостиницу, куда Оливье привели американцы, можно было попасть только через узкую дверь в щели между двумя лавками. Из ниши над дверью выглядывал многорукий божок. Тусклый свет небольшой лампочки освещал его лицо и жалкие подношения — небольшую кучку риса и горсть лепестков роз. Пройдя по узкому коридору, они попали в квадратный дворик, посреди которого теснилось несколько каменных богов и возвышался стоявший над йони лингам. Лица богов были вымазаны желтой или красной краской, в ладони им были насыпаны зерна риса, а плечи и головы были украшены свежими цветами. Вокруг дворика деревянные столбы поддерживали кружевной деревянный навес с выщербленными краями, покрашенный в красный цвет. Под навесом на дворик выходили двери комнат.
Едва очутившись во внутреннем дворике, Оливье почувствовал сильный запах гашиша. Подавив отвращение, он последовал за хиппи в их комнату, располагавшуюся в глубине двора. Юноша толкнул дверь и первым вошел в комнату, не заботясь о следовавших за ним. Шагнув через порог вслед за девушкой, Оливье остановился. Комната освещалась масляной лампой, стоявшей в стенной нише. Вместо мебели на земляном полу лежало несколько ковриков; ни простыней, ни одеял он не увидел. Лежавшие на полу юноши и девушки спали или курили. Несколько ковриков оставалось свободными. Справа от двери парень и девушка, только что занимавшиеся любовью, уснули. Их совершенно не волновало, что они остались почти обнаженными.
