— Я вас понимаю, — сказал доктор. — Но мы могли бы расположиться на одном из этих полей, под вашим присмотром, и если через неделю ни у одного из нас не обнаружится ни малейшего признака болезни…
— Это невозможно, — покачал головой мужчина. — Если мы позволим вам стать здесь лагерем, через пару недель тут будут сотни. Вам ничего не остается, кроме как повернуть обратно.
— Пусть так, — ответил доктор. — Но прежде чем уйти, я хотел бы поговорить со своим молочным братом, которого зовут Леонар Гондран. Это возможно?
— Как? Вы молочный брат Гондрана, мельника?
— Да, — ответил доктор. — Скажите ему, прошу вас, что маркиз де Малоссен нуждается в его помощи.
Караульный стянул свой колпак и пробормотал:
— Сейчас же иду, господин маркиз.
И бегом удалился.
Все были очень удивлены, узнав, что доктор ― дворянин, принадлежащий к одной из самых древних семей Прованса.
— Как! ― воскликнул нотариус. — Вы тот самый маркиз Малоссен, который долгое время был врачом самого короля?
— О да, — ответил ему Панкрас. — Я имел величайшую честь заботиться об августейшем здоровье его величества, нашего доброго короля Людовика XIV, и с огромной скорбью присутствовал при его последней болезни. Его смерть поразила меня так сильно, что после похорон я покинул двор, чтобы посвятить себя науке.
Фальшивые зачумленные столпились вокруг него, гордые тем, что их лечил врач самого Великого короля, и окончательно успокоенные относительно своего будущего.
Через час вдалеке они увидели пару груженых мулов в сопровождении двух мужчин: караульный привел Гондрана, который кинулся бежать навстречу, увидев маркиза. То был старик лет пятидесяти, с совершенно седыми волосами. Но у него все еще было много зубов, и он, казалось, сохранил всю силу своей молодости.
Послесловие переводчика
Вот история, которую нам рассказал господин Сильвен, сидя на красном камне напротив Грота Зачумленных.
— В 1720 году, как вы знаете, чума опустошила Марсель. Меня там не было, с чем я себя поздравляю.
— Мы тоже вас с этим поздравляем, — сказал я.
— И мы сами себя с этим поздравляем, — добавил Ив.
— Но марсельцам, — вздохнул господин Сильвен, — поздравлять себя было не с чем.
***
После смерти великого Людовика XIV регентом стал герцог Филипп Орлеанский. При дворе интриговали, но Франция, и особенно город Марсель, благоденствовали. Летописцы того времени рассказывают нам, что «все эти негоцианты настолько богаты, что дворянство соседних городов с готовностью ищет союза с ними. Их основная торговля ведется с Левантом, то есть с азиатскими Сирией, Палестиной и островом Кипр, откуда по Средиземному морю они доставляют хлопок, шерсть, кожи, шелк и множество других товаров»… Вот почему Марсель был богат, а все его жители (кроме бездельников и каторжников, у которых был здесь порт приписки) жили весьма достойно. Но в этом счастливом городе был маленький квартал, еще более счастливый, чем другие, который действительно был райским уголком.
