После занавеса Чеховские мотивы [=После Чехова] | страница 31

На посошок. Достойное завершение великолепного вечера. Вот чего не доставало вашей Маше, когда этот подполковник ее оставил, — несокрушимого духа! Пережить его предательство — для этого ей хватило бы и стойкости, а вот чтобы жить дальше… Короче. (Чокается.) За успех завтрашнего события!

Андрей. Еще одна маленькая ложь.

Соня. Простите?

Андрей. Даже не ложь — фантазия. Игра воображения. Мне ужасно стыдно за мое вранье… вчера и сегодня… но, согласитесь, все это было так невинно. А эта маленькая ложь насчет «Богемы», она все-таки побольше и, возможно, не заслуживает снисхождения. Вы вправе думать, что я самым бесстыдным образом ввел вас в заблуждение и что мне нет и не может быть прощения. Если вы, действительно, так думаете, я, право же, совершенно вас пойму…

Соня. Андрей, к чему вы все это…

Андрей. …хотя в свою защиту я должен сказать, что моя ложь насчет «Богемы» не была обдуманной, она пришла мне в голову вчера, случайно, когда мы разговаривали за тем столом. Вы сказали, что желток сваренного всмятку фазаньего яйца хорошо помогает при ознобышах, и в ту же минуту я почему-то подумал, — глупо, глупо, сам знаю, — я подумал, что «скрипач в оркестре» — это прозвучит красиво, и я произведу на вас благоприятное впечатление.

Соня. Вы хотите сказать…

Андрей. Я не в оркестре.

Соня. Вы не…

Андрей. Мы на улице.

Соня. В каком смысле?

Андрей. Играем. Мы играем на улице.

Соня. Не в оперном театре, а…

Андрей. На улице.

Соня. Не Пуччини?

Андрей. Нет.

Соня. Вы, что же, уличные музыканты?

Андрей. Ну да.

Соня. Господи… Так вы никогда не исполняли Пуччини?

Андрей. Никогда.

Соня. Ни разу не выступали в оперном театре?

Андрей. Мы? Кто ж нас туда позовет?

Соня. И где же вы сегодня играли?

Андрей. На вокзале.

Соня. А вчера вечером?

Андрей. Перед Третьяковкой.

Соня. На тротуаре?

Андрей. Да.

Соня. «Мы» — это кто?

Андрей. Я и Иван.

Соня. Тоже скрипач?

Андрей. Нет. Иван — балалаечник, и довольно скверный. А что, с нашей стороны было бы наглостью сыграть завтра вечером перед оперным театром?

Соня. Андрей!

Андрей. Почему нет? Про то, что я имею отношение к «Богеме», знаем только мы с вами.

Соня. Какое отношение, Господь с вами?

Андрей. Никакого, вы правы.

Соня. Выходит, все, что вы мне рассказывали про эту оперу, — одна сплошная ложь.

Андрей. Виноват.

Соня. И светящаяся Мими, и педант дирижер, и грамотные музыканты…

Андрей. Невинный обман.

Соня. Вы это называете невинным обманом? А по-моему, беспардонная ложь! А ваш немеющий зад и затекающие ноги… какая трогательная история!