…Как-то раз после школы — ещё зимой, — Юрка предложил своему другу Бориске покататься с горок в овраге недалеко от дома. Бориска согласился и, позабыв о домашнем задании, ребята двинули к лесу.
Зимний овраг зачаровывал своим белоснежным убранством. Запорошённые снегом деревца пребывали в зимнем летаргическом забвении. С лап исполинских сосен оседали снежные хлопья — они словно звенели в лучах низкого зимнего солнца. Под ногами вкрадчиво скрипел снег.
Катались до алого заката. Солнце нависло огромным диском над полями, словно в раздумьях. Окрепший морозец щипал носы. Промокшие варежки совсем не грели, а одежда буквально смёрзлась от пота и стояла колом — ни шагнуть толком, ни наклонится, ни повернуться.
Когда сообразили, что пора двигать к дому, окончательно стемнело. На небо высыпали яркие звёзды и разлетелись во всех направлениях, будто далёкие светлячки. Они оседали на внутренней части чёрной сферы, сучили задними лапками и то и дело расправляли крылышки, отчего казалось, будто далёкий огонёк еле заметно пульсирует.
Затем началась чертовщина.
Ребята двигались, как и сейчас, по дну оврага. А краем берега, параллельным им курсом, двигался кто-то ещё. Причём делал это так, чтобы, по возможности, не выдать своего присутствия. Шагал синхронно с ребятами, замирая всякий раз, как замирают они, в попытке определить, откуда доносится хруст снега.
Сказать, что было страшно — это ничего не сказать. Бориска и вовсе попрощался с жизнью. Особенно в тот момент, когда провалился в непонятно откуда взявшуюся на пути яму.
Юрка, не задумываясь, сиганул следом. Отыскал в темноте друга, успокоил. Когда Бориска совладал с болью в ушибленном колене, стали думать, как выбраться из подлой ловушки.
Юрка задрал голову вверх, а там мерцал тусклый свет, излучаемый неведомо чем. И на его фоне раскачивается фигура человека, только неимоверно высокая и сутулая, с длинными, как плети руками. Тут уже обмер и сам Юрка. Стало понятно, что через этот проход им не выбраться. Точнее попытаться-то можно, но только вот на встречу чему они вскарабкаются, неизвестно.
Тогда ребята принялись озираться по сторонам, в поисках других ходов. Поначалу ничего не было видно, однако когда глаза привыкли к абсолютной темноте, сделалось понятно, что не такая уж эта темнота и абсолютная. От выступивших из мрака стен исходило еле заметное голубоватое свечение — словно от медуз за стеклом аквариума.
Юрка потрогал мерцающую поверхность. Та оказалась неимоверно гладкой и тёплой.
