Кружатся, кружатся, кружатся времена года как старая патефонная пластинка, в которой ни музыки, ни слов уже толком и не различишь: так примелькалось, наскучило, приелось. Текут дни нашей жизни, как песок сквозь пальцы, уходят в вечность, как вода сквозь сито.
Но в детстве… Над памятью нашего детства время не властно… Оттого мы так охотно возвращаемся «туда где забыли, туда, где любили, туда, где не ждали, туда, никуда, никуда…»
Каждую весну и каждую осень наш тихий двор погружался в мутные потоки, хлынувшие на землю с измученных межсезоньем небес. Продолжавшийся свои сорок дней дворовый потоп никого не оставлял равнодушным в разбухшем и протекающем по швам ковчеге старой «хрущевки».
Лужи, лужи, лужи… Все выбоины, канавы, тропинки двора заполонили лужи, которые тут же превращались в полновесные реки и моря. Так, что, едва выйдя на крыльцо, сразу оказываешься посреди водной глади.
В те годы о «ливневках» и не мечтали, а к бытовым неурядицам относились с пониманием: были бы положены доски — вот тебе и готова дорога.
По ним, старым, замшелым или даже свежеструганным, как по волшебному мосту, пробирались люди по большим и малым хлопотам, спешили по делам или устремлялись на встречу судьбе.
То-то наступала пора сетований у бабушек и дедушек, в пух и прах поочередно костерящих местный ЖЭК и небесную канцелярию да поминающих свой ревматизм! То-то прибавлялось забот и хлопот взрослым, что обычный поход в булочную разрастался чуть не до бытовой драмы! То-то наступало веселье детям, открывался простор для полета фантазии, разворачивалось место для игр и шалостей!
Только дети, наперстники завтрашнего дня, всей душой ожидали наступления потопа и от всей души радовались ему. Только дети, целые и невредимые, скользили по мутным водам, не боясь промокнуть и слечь от простуды. Только дети, чистые сердцем, торжествовали при виде первозданного разгула стихии и наследовали землю после окончания потопа.
Вот он — мой двор… Такой привычный, знакомый, родной… Уже излазанный вдоль и поперек, который вдруг открывается непривычно необжитой и неприрученной стороной.
Тогда впервые в жизни я осознал, что нежданные события могут обрушиться и потрепать, размочалить, как ледяной дождь ветки деревьев. Но я ничего не боюсь. Нет ни сомнения, ни страха. Вся вселенная лежит у ног.
Вот, врываешься в неведомый мир ледяных вод в новеньких резиновых сапогах и все равно начерпываешь воды через голенища. Очень скоро ноги начинает ломить, и зарекаюсь опускать в воду руки, потому что нестерпимо мерзнут пальцы, но все равно до покраснения и посинения кожи шарю ладонями в беспредельных потоках. Придумываю события и сочиняю легенды для каждой проплывающей мимо ветки, для каждого случайно выхваченного взглядом осколка стекла…
