— А я заспалась-то, — удивленно проговорила Даша. — И грому не слыхала. Гремел гром?
— Еще как!
И тут опять мигнула молния зелеными глазами, и гром грянул с такой силой, что задребезжали в окнах стекла.
— Я в детстве боялась грозы, — сказала Даша. — Да и теперь боюсь.
— Ко времени гроза. Хлеба только поднимаются. И травы в силу входят.
— А праздник, гляди, сорвется завтра.
Они долго лежали, прислушиваясь к шуму дождевых потоков. Даша вздрагивала от слепящих вспышек молнии, с опаской ждала ударов грома. Василий бережно обнимал ее.
— Не трусь, он не в нас целится...
К утру гроза отступила, и в свой срок поднялось на небо яркое, золоченое солнце. В лужах, разбрызгивая крылышками воду, весело плескались голуби.
Со всех концов Серебровска: из старых домов, из барачного поселка, из коттеджей потянулся принаряженный народ за город. Компаниями шли, и парами, и семьями; ребятишки, обгоняя взрослых и звонко перекликаясь, вприпрыжку спешили по дороге.
Костромины отправились всем семейством. Василий нес Митю, одетого в розовую рубашку и синие штаны с лямками, Даша шагала рядом, бабка Аксинья чуть поотстала.
Но Даша нарочно замедляла шаг, чтобы бабка Аксинья успевала за ними, и к лугу Костромины пришли в числе последних. Люди стояли вокруг просторного квадрата в несколько рядов, и ничего не удавалось разглядеть, только нарастающий, сильный гул доносился из-за плотной живой стены. И вдруг самолет будто по невидимой горочке скользнул над головами вверх, мелькнули колеса, и прямые, стрекозиные крылья. Мотор рявкнул на зрителей, так что Митя испугался и заплакал.
— Господи милостивый, тесно стало людям на земле, за птицами в небо потянулись, — ворчливо проговорила бабка Аксинья.
За первым самолетом пролетели еще два и стали ловкой троицей кружить над землей. То треугольником летели, то выстраивались в ряд, то один оказывался под другими. Даша следила за самолетами, задрав голову вверх. Дивной и безобидной, будто игра огромных неведомых птиц, казалась ей небесная карусель.
— Эти на войне не сробеют, — вдруг послышался где-то у Даши за спиной мужской голос.
На войне?
Даша не обернулась взглянуть, кто вспомнил о войне, незнакомый голос был, но странным и ненужным показались ей эти слова о войне под мирным, чистым, спокойным небом в пестрой праздничной толпе. Хотя и Василий иной раз за газетами говорил о том, что неспокойно в мире.
В Германии власть захватили фашисты. Капиталисты точат зубы на Советскую страну.
