Тэндэ сидел с опущенной головой. Хмель уже давно прошел, но голова была точно свинцовая. По ней стучали и стучали слова Гасана.
— Почему молчит Тэндэ? Разве он не слышал слов Гасана?! Или не знает, кого выбрал Гасан?!
Охотник молчал.
— Почему молчит твой язык?! — недовольно повторил шуленга, подаваясь вперед.
— Урен должна стать женой сына Луксана, — ответил Тэндэ. — Так говорит обычай.
Гасан от удивления раскрыл рот.
— Обычай? Ха! Обычаем желудок не набьешь! Эту юрту может проглотить голод.
— Тэндэ будет думать, — тихо проронил охотник.
За ширмой раздался девичий крик. В ту же секунду из-за нее выбежала Урен. Глаза ее горели, губы вздрагивали. Она вся дышала гневом и была особенно хороша.
— Пень никогда не увидит рядом с собой зеленой ветки! — с дрожью в голосе крикнула она.
— Сто чертей Нифошки и лихорадка Гантимура! — изумленный Гасан даже подпрыгнул на месте. — Дочь Тэндэ забыла обычай!
— Обычаем желудок не набьешь. Разве не так сказал твой язык?
Урен подступила ближе.
— Ха! Эта с сердцем орлицы действительно достойна настоящего мужчины! Но будет так, как сказал Гасан! Гасан будет ждать до зеленых дней. Пусть хорошо думает Тэндэ!
Гасан медленно поднялся и, еще раз с уважением взглянув на Урен, молча вышел. А Урен опустилась перед отцом на колени, прижалась лицом к груди.
— У тебя, моя дочь, сильное сердце. У твоего отца тоже сильное сердце, однако на нем много заботы. Отец будет думать...
