— Сам разберуся.
— Теперь я знаю, ты любишь Лизу, а она неравнодушна к тебе. Я рад пожелать вам счастья от всего сердца, Герасим. Только вот... Да, удастся ли мне увидеть Лизу счастливой...
Зеленецкий сделал скорбное лицо. Герасим с напряжением следил за ним.
— Да, ты же знаешь, Герасим, обстановка на прииске накаляется. Назревает бунт. Если не принять срочные меры, будет поздно. Все рухнет, неотвратимо погибнет... Мы погибнем — я, Янина, Лиза...
Управляющий прошелся по кабинету, наблюдая за Герасимом.
— Меры эти сводятся к одному. Сейчас я получил точные сведения о крупном месторождении золота. Находится оно недалеко от моего золотоносного участка. Называется Анугли...
— В Угли я не пойду, — оборвал Герасим.
— Выслушай меня до конца, Герасим, — спокойно продолжал Зеленецкий. — Предотвратить катастрофу могут только Анугли. Поэтому я, рискуя своим капиталом и будущим семьи, купил их. Об этом написал князю Гантимурову.
— Не князь, а народ Углям хозяин.
— Но я купил их на свои средства. Поэтому хозяин им отныне я.
— Купляй. Только в этом я не пособник. С Углей я получил свое сполна. — Герасим вытащил кисет, помял, сунул обратно в карман. Управляющий молча пододвинул ему газету, снова прошелся.
— Ты пойми меня, Герасим, как следует. Прилично устроить жизнь одной семьи — надо не так уж много. Другое дело, когда перед тобой две сотни бастующих рабочих, готовых растерзать тебя из-за проклятых денег, золота, наконец, куска хлеба... А благополучие нашей семьи — благополучие Лизы. Я думаю, ты не позволишь, чтобы с Елизаветой...
— Душу вытрясу, кто хоть палец подымет. — Герасим, просыпая махорку, свернул цигарку.
— Верю. Но ты не знаешь, что такое бунт, не знаешь, что такое сотни озлобленных людей. Они превратят в труху все, что встанет на их пути. Ты же помнишь ту драку, когда ты хотел работать, а другие нет. И теперь они сметут все. И первым эта участь постигнет наш дом. Меня, Елизавету...
— Хватит! — Герасим сжал кулаки, поднялся, шагнул к управляющему.
Губы Зеленецкого дрогнули, но он не шевельнулся.
— Анугли не только в моих интересах, но и в твоих, в интересах Елизаветы, в интересах всех рабочих. От тебя многого не требуется. Укажешь дорогу и вернешься. Тогда вы с Елизаветой будете вправе определить свою дальнейшую жизнь. Останетесь здесь или уйдете — дело ваше...
— Ладна. Но помни: Лизавета Степановна ничо не должна знать!..
— Хорошо, — согласился управляющий, подавляя негодование. — Теперь слушай... Изучи русло ключа...
