Пока Бабакул раздумывал над тем, кто плохой, а кто хороший, бараны, что паслись возле арчовой рощи, чего-то испугавшись, шарахнулись в стороны. Один ягненок громко заблеял. Растянувшаяся у ног Бабакула пестрая собака вскочила и пулей бросилась в арчовую рощу. Через минуту раздался ее озлобленный лай и рычание. Бабакул вскочил: уж не волки ли? Когда он пробежал через рощу и стал спускаться в межгорье, увидел собаку. Она стояла над распростертым телом. Бабакул испугался. Издалека он крикнул: «Пошла!» Но обычно послушная собака на этот раз не обратила внимания на его крик. Оскалившись, она замерла над лежавшим человеком, положив лапы ему на плечи, готовая при первом движении вцепиться ему в горло. Наконец Бабакулу удалось отогнать собаку. Он приподнял лежавшего лицом вниз человека. Это был здоровенный верзила, в его волосатой руке был зажат нож. Бабакул понял, почему собака так зло лаяла на этого человека.
— Спрячьте свой нож, — посоветовал он незнакомцу.
Лицо человека было страшное, заросшее колючей рыжей щетиной. Человек голоден. Это было видно по его жадным, ввалившимся глазам. И хотя незнакомец сразу же не понравился Бабакулу, он пожалел его. «Ведь это тоже человек», — подумал про себя и повел его в свой шалаш. Расстелил скатерть, положил хлеб и поставил кувшин с кислым молоком. Гость с жадностью набросился на пищу и в одно мгновение уничтожил то, что было на скатерти. «Пусть пойдет это тебе на пользу», — подумал Бабакул.
Посматривая вокруг голодными глазами, гость спросил:
— Это все или дашь еще что-нибудь?
Смерив взглядом огромное тело своего рыжего гостя, Бабакул подумал: «Наверное, он совсем не насытился», — и выложил перед гостем весь свой запас хлеба. Потом он взял висевший над очагом мешочек с куртом — высушенной брынзой и высыпал содержимое на скатерть.
— Раньше для гостей резали барана. Что, при Советах эти порядки исчезли? — спросил рыжий, запихивая в рот куски курта величиной с кулак ребенка.
Бабакул, наблюдавший за незнакомцем, подумал: «Очевидно, он знатного происхождения», — и ответил:
— Эти бараны не мои, гость. Иначе бы я не пожалел для вас одного барана.
— Эти бараны не достанутся ни тебе, ни твоему хозяину. Они все перейдут к босоногим, трус! Давай-ка зарежь одного жирного ягненка, мы его съедим.
— Нет, почтенный, я не могу взять чужое добро.
— Не противоречь! — вскрикнул рыжий, сверкая глазами.
Собака, лежавшая у порога, злобно зарычала. Рыжий с опаской посмотрел на нее и заговорил тише. Он взял несколько куртов и положил их в поясной платок:
