— Были неотложные дела, — ответил Ходжабеков, здороваясь, и подумал: «Наверное, муж».
— Добро пожаловать, — человек опять скрылся в темноте.
Ходжабеков прошел во двор.
Из темноты вдруг снова выпорхнул невысокий человечек и открыл одну створку двери с овальным зеркалом:
— Пожалуйста, заходите.
Ходжабеков еще раз посмотрел на него и подумал: «Нет, наверно, это не муж, слишком молод».
Он снял калоши и вошел в комнату. Перед ним стояла хозяйка. В атласном платье она сверкала, как утреннее солнце.
— Разве так относится брат к сестре? Я уже заждалась...
— Извините, дела...
— Работа никогда не кончится.
Женщина подошла к окаменевшему Ходжабекову и дотронулась до пуговицы его пальто.
Ходжабеков стал поспешно раздеваться. Молодой человек взял у него пальто и фуражку.
— Проходите на почетное место, каждый должен сидеть там, где ему положено, — щебетала женщина.
Ходжабеков обошел накрытый стол и сел на почетное место. Женщина, сняв две бархатные подушки со шкафа, ловко подложила их под спину гостя.
— Прошу вас, угощайтесь, — обратился к нему встречавший.
Теперь, при ярком свете, он выглядел старше. «Нет, все-таки это муж, — уверенно подумал Ходжабеков. — Почему-то он бледен, наверно озабочен чем-то». Женщина тоже покосилась в сторону мужа и поспешила сказать:
— Мой муж Ашир очень благодарен вам, — она улыбнулась. — Все время молится за вас.
На лице Ашира слегка выступила краска. Подтверждая слова жены, он кивнул головой и предложил:
— Пожалуйста, угощайтесь.
В тарелках были насыпаны конфеты, орехи, фрукты, а в хрустальных вазах вишневое, грушевое и клубничное варенье. В одной вазе только что сорванные золотистые яблоки, а в другой — гранаты величиной с чайник. Еще теплые лепешки на сметане и самса.
Но разговор за столом как-то не клеился, и женщина прекратила чаепитие. С помощью мужа она убрала со стола сладости, принесла шурпу, вареное мясо, соленые огурцы и несколько бутылок вина и коньяка. Ашир налил в китайские пиалы коньяк, а жене подал вино.
— За радость, — сказала женщина, чокаясь.
Вторую пиалу они выпили, чтобы встреча повторилась. После этого Ашир разговорился. Ходжабеков улыбнулся: «Оказывается, он способен на большее, чем «пожалуйста, угощайтесь». Ашир, высоко подняв пиалу, оживленно говорил:
— Брат мой, вы как чинара, вас ни человек, ни ветер не свалит с места. Да, да, никто не сдвинет! — сказал он горячо. — А мы за вашей тенью кормимся... — Он проглотил коньяк и повторил: — Да, мы живем под вашим покровительством.
