1
Приходит вечер, а снег все летит, ветер дует и на всю избу поет что-то нечеловеческое в печной трубе.
Спать, так еще рано ложиться, идти куда — страшно. Вон дед сидит на лавке, дремлет. Качнет головой, и тень на стене качнется. Почешет бороду, и тень вдруг со стены на потолок взлетит. Скучно Ваське, нечего ему делать.
Кот Киска спрыгнул с печи и ушел зачем-то под лавку. А оттуда пошел за печку. Коту тоже скучно.
А вьюга все сильнее свистит, и снегу несет пропасть. Детям жутко в такие вечера. Сидят они около бабок своих, а те прядут куделю или вяжут варежки, чтобы послать солдату на фронт.
Если детей много, если успели нарожаться, пока мужики не ушли на войну, то повеселее в избе. Позалезают на полати к самому потолку, и тепло им. Ведь зимой теплее всего на полатях. Тут и Катька, и Митька, и Федька, лежат на овчине, ногами босыми дрыгают да сказки рассказывают. Хорошо им, когда их много. А Васька Опоев, тот один. Один у Евтиха Опоева сыночек, а сам лежит где-то в окопе, живой или мертвый, неизвестно.
Вот и коротай теперь вечера в одиночестве. Ничего, и Ваське сейчас будет повеселее, подожди чуток, только затопит он маленькую печку. Огонь как загудит в ней, полешки как запотрескивают. Сядет Васька на скамеечку у печки да и засмотрится на огонь. Одним ухом послушает, как трещит в печке, а другим, о чем говорят в избе.
— Вьюшку-то ведь я не прикрыла, поди, — бормочет бабушка, с охами да вздохами полезая на печку. — Выдуло все тепло из избы. Ах я дура старая! Совсем одикла.
Васька вздыхает, — конечно, выдуло, вон как холодно. Даже валенки не греют. А сам поближе к печке жмется. И кот пришел.
— Чего тебе? — спрашивает Васька у кота.
— Неохота в говбец спускаться, — будто бы мурлычет кот. — Холодно там, да и мыши куда-то подевались.
— А ты не ходи. Прыгай на печку.
— Пожалуй, — соглашается кот. — Только вот молока попью. — И отправляется к дверям, где у него жестянка с молоком стоит.
Хорошо Ваське, потому что от печки уже тепло пошло, даже глаза слипаются от уюта. «Вот бы тебя сюда, — думает он про отца. — Погрелся бы хоть».
На улице никого, все сидят по домам. Это яснее ясного. Но Васька начинает воображать всякое, поглядывая на темное окошко. Там, за двойными рамами, шуршит ветер. Думаешь, никого и нет? Ну тогда кто это там заглядывает в окошко? Васька подальше от окна. Ночью ему страшно тут сидеть да и не видно ничего.
В такую вот ночь, думает он, полно всякой нечисти носится. Все оживает, что прежде притворялось неживым. Вон и елки замахали лапами, снег отряхивают.
