Звезды сияли загадочно, будто звали в дорогу.
– Когда Млечный Путь сравнивали с разлитым молоком, то мне казалось, что это сравнение натянуто, – сказала Инга, глядя в темное небо Гималаев, – а вот здесь я убедилась, что это действительно так.
– Да, Млечный Путь действительно похож на разлитое молоко, – подтвердил Артур.
– У меня такое предчувствие чего-то невероятного и удивительного, что нас ждет. А у тебя?
– А мне кажется, что оно уже стало происходить.
Когда они поднялись на перевал, первые лучи солнца коснулись белых вершин, и они засияли голубой белизной, а потом стали светиться всеми цветами радуги. Было такое впечатление, что это драгоценные камни величиной с горы играли в лучах восходящего светила.
В некоторых местах дорога была покрыта тонким слоем льда – снег днем таял, а ночью замерзал. Тогда Артур и Инга выходили из машины, и Джиту осторожно прокладывал путь по льду. Иногда Артуру приходилось придерживать машину, упираясь в капот со стороны обрыва, чтобы машина не скатилась. Это было опасно и для машины, и для Артура, Ноги скользили по камням, покрытым коркой льда, сзади в метре от него зияла пропасть, машина в любой момент могла поехать на Артура. Кроме того от высоты начинала кружиться голова, не хватало воздуха, подступала тошнота.
Солнце быстро поднималось, и все заледеневшие участки дороги скоро превратились в лужи. Друзья спустились с перевала в долину Сарчу. Это было совершенно ровная площадь, закрытая со всех сторон лотосообразными горами.
Здесь располагался палаточный лагерь, оборудованный специально для остановки, отдыха и ночевки путешественников. Место было красивым, но во всем чувствовалась какая-то неспокойность. Потом только Джиту признается Артуру и Инге, что это место странное, водители не любят здесь останавливаться на ночевку и предпочитают проехать мимо.
* * *
В каждой палатке было две кровати. Ночью начался ветер, и пологи палатки производили тревожный шум. Заснуть было тяжело, сказывалась высота. Как только друзья засыпали, так сразу возникало ощущение нехватки воздуха, сердце начинало тревожно биться, и они просыпались. Сны были короткими, яркими, мешались с явью, и уже нельзя было разобрать, что во сне, а что – наяву.
Вдруг Инга поднялась на кровати и прислушалась к чему-то.
– Артур, ты спишь? – негромко позвала она.
– Да так, не удается заснуть, сон прерывается, будто задыхаюсь.
– Ты слышишь?
– Что?
– Ну, прислушайся, будто зовет кто-то.
