Как меня занесло; причём тут внешность, не об этом же речь. Но вот таким знаменитым я, наверное, не хочу. Как-то не я это.
На кого, на кого… Что я читал вообще.
А. Понял. Если вот самый-самый. Такой герой, которым хотел бы. Я, кажется, придумал.
Я вылетел к реке. Перешёл на набережную, и пролетел под двумя мостами, не останавливаясь, пробуя на вкус фразу:
«Я бы хотел быть похожим на Дона Румату Эсторского».
Антон, Дон Румата. «Трудно быть богом». Это, наверное, первая книга, такая взрослая.
Первая, которую я закончил и сразу же начал читать второй раз. Папа её подсунул мне.
Именно подсунул, это было шито белыми нитками: он сидел в нашей комнате и читал, и не реагировал на внешние раздражители, то есть на нас с Лёвкой. А потом оставил у меня на столе. «Трудно быть богом». Я сразу понял, что он мне подсунул. Я так не люблю. Поэтому не трогал книгу, пока он не уехал. А потом — два раза подряд.
Дон Румата. Наверне, это самый-самый герой, который… Который.
«У вас будет оружие. Но вы не имеете права его использовать. Ни при каких обстоятельствах». У тебя есть сила. И ты ничего, ничего не можешь сделать, ничего изменить…
Нет. Нет. Я бы не хотел быть Руматой. Как ему было плохо… Я бы. Не то, что я так бы не смог. Если бы вопрос стоял так: какой у тебя любимый литературный герой. Я бы сказал — Румата! Но тут. Быть похожим, похожим… Ни на кого бы я не хотел. Ни на кого.
«Я бы хотел быть похожим на Игната Волкова. Я пока не знаю, кто это. Мне кажется, он, или я, каждую минуту разный. Но я не хотел бы повторять кого-то. Я хотел бы быть отдельным, отдельно стоящим. Я ненавижу, когда меня сравнивают с кем-то. Я не хочу быть лучше или хуже.
Пока я не пойму, что во мне главное. Но хочется, чтобы было такое. Чтобы сразу понятно: я — это я, Игнат Волков. Скажем, я точно знаю, что я быстрый человек. И если я буду медленным, то это не я. Но этого мало, быть быстрым. Надо что-то ещё. Чтобы мне соответствовать самому себе.
Мне кажется, что я вижу какие-то размытые контуры. Как за стеклом в дождь. Иногда мне кажется, что этот человек похож на кого-то знакомого. Но не он. Мне бы хотелось, чтобы этот контур стал более чётким. Хочется навести резкость. И увидеть, что же это такое — я».
Чёрт знает, надо ли сдавать такое сочинение. Мне кажется, я там дальше ещё слишком много про себя написал, личного. Чего-то не по себе такое показывать кому-то. Да ещё оценивали чтобы.
На всякий случай написал и про Румату тоже.
