Сила любви | страница 6
— Рассказывают, что ты настоящий мастер своего дела. Тебе, наверное, долго пришлось учиться?
— Мы как врачи: много народу загубишь, прежде чем чему-то как следует научишься. Теперь меня приглашают самые известные короли. Но я предпочитаю работать на родине. Тут я всех знаю, а там поди разберись, где министр, а где разбойник. Приезжаю: один кричит: «Его казни!», другой орет: «Нет, его!», а я не хочу лезть в политику.
— У нас, разбойников, все проще: сперва заработаешь громкое имя, а потом уже имя работает на тебя. Черный Джо! Звучит, правда? Достаточно это сказать, как купцы сами отдают все деньги. Теперь, правда, многие используют мое имя и позорят его своими бездарными преступлениями, но к моей славе никакая грязь не пристает. Я тоже художник и горжусь своими делами, я разбойник, а не какой-нибудь там бандит.
— Правильно, уважаю таких, как ты. С разбойниками работать приятно: он вчера грабил, сегодня грабит, и завтра будет грабить, если я его не казню. А если он политик, то вчера он мне говорил, кому рубить головы, сегодня я ему рублю голову, а завтра придется рубить голову тому, кто его приговорил, причем все трое грабят одинаково. Однако хоть я их и не люблю, но приходится признать, что всех разбойников можно переказнить, а политики все равно останутся. Это значит, что мне без работы сидеть не придется.
— Быстро летит время за приятной беседой.
— Да, действительно, уже пора собираться. Знаешь, еще вчера были споры, как тебя казнить. Сначала хотели повесить, но потом все-таки решили отрубить голову. Даже эшафот пришлось из-за этого переделывать.
— А что, они бывают разные?
— Конечно, ты разве не знал?
— Да мне как-то не до этого было.
— Вешать проще: осужденному надевают петлю, он говорит историческую фразу, в эшафоте открывается люк, осужденный проваливается. А когда рубят голову, тогда уже мне приходится поработать. Правда, за это и платят больше.
— Ну, ладно, пойдем, а то нас уже заждались. Чего мне надо делать? Извини, я в первый раз.
— Просто поднимайся на эшафот и говори историческую фразу. Ты ее уже придумал?
— Ой! Ну, чего-нибудь скажу.
— Какое легкомыслие! Ладно, говори что хочешь. С моей легкой руки все фразы становятся историческими.
Черный Джо взошел на эшафот и сказал: «Пользуясь случаем, передаю привет моему другу Билли, всем друзьям и знакомым, а также судье, которого, к сожалению, нет рядом со мной».
Когда он закончил историческую фразу, в эшафоте открылся люк, и Джо провалился. Все зрители одновременно выдохнули, а палач, уронив топор, выругался так, что ни один автор того времени не решился полностью повторить его слова. Присутствовавший тут же архиепископ, придя в себя после такого эмоционального выступления, обратился к собравшимся с речью, в которой полностью дезавуировал заявление предыдущего оратора и сказал, что Черный Джо провалился непосредственно в преисподнюю. Эта версия была сразу принята за рабочую, но в дальнейшем следственным органам не удалось ни подтвердить, ни опровергнуть высказанное предположение. Поскольку Черного Джо так и не нашли, дело закрыли за отсутствием обвиняемого. Но в народе до сих пор жива легенда о Черном Джо, сбежавшем прямо с места своей казни. И эта легенда будет жить также вечно, как и халтурщики, которые даже эшафот не могут нормально построить.