Как только стемнело, Волебог с осторожностью вышел из своего дома и направился на свидание с Ангельдой. Он был уверен, что княгиня дома одна, а её муж уехал. Волебог сам видел, как ещё вечером Вадим с десятком своих дружинников покинул дом. Княжич проследовал за ним и убедился, что Вадим отбыл из Новгорода через главные городские ворота.
Волебог пробирался по улицам, стараясь держаться в тени домов. Как назло небо было чистое, и полная луна светила так ярко, что и читать без светильника, не составило бы никакого труда.
— Неподходящая погодка, — с досадой подумал Волебог. — Что это со мной происходит? До чего я докатился? Пробираюсь ночью, как вор, в дом моего лучшего друга. Да ещё для того, чтобы овладеть его женой. Да это просто безумие какое-то.
Не смотря на его правильные мысли, ноги продолжали нести княжича вперёд к намеченной неблаговидной цели. Неведомая для Волебога сила тянула его к дому Вадима. Пробираясь мимо какого-то сарая, княжич чуть было не наступил на собаку, которая мирно спала под забором. Животное подпрыгнуло от перепуга и залаяло. Волебог сердито пнул собаку ногой с такой силой, что она подлетела в воздух, а затем, плюхнувшись на землю, поджала хвост и побежала прочь от места своего падения.
— Вот ещё всякая дрянь под ноги попадается, — пробурчал княжич и продолжил свой путь.
Когда луна заняла центр неба, Волебог добрался до терема Вадима. Звенящая тишина заполняла всё вокруг. И только ночные сверчки позволяли себе нарушать всеобщее безмолвие. Волебог подошёл к забору, подтянулся на руках и осмотрел двор. Как это ни показалось странным, но во дворе никого не было.
— Удивительно, — подумал Волебог, — Ангельда говорила, что у ворот должен быть стражник, а я никого не вижу. Наверное, ушёл куда-то и спит, пока хозяина нет в доме. Но это и к лучшему. Очевидно, мне сопутствует удача.
Княжич ловко перемахнул через ограду и направился к дому. На втором этаже в одном из окон горел свет.
— Наверное, это спальня Ангельды, — предположил Волебог. — Она подаёт мне знак, указывающий, куда надо идти.
Княжич поднялся на крыльцо, аккуратно отворил дверь и вошёл в дом. Сердце у него бешено колотилось, и необъяснимая гнетущая тоска сжимала грудь. В голове промелькнула неожиданная мысль:
