Движение. Движение. Движение.
Колесо телеги движется медленно, вразвалочку. У него нет легкой стремительности пароходного колеса. И даже когда на пути оказывается глубокая лужа и по спицам начинает стекать вода, — никакого сравнения с пароходным колесом! Колесо с грохотом прыгает по булыжникам, тихо хлюпает по лужам. Оно катится медленно, но верно. А на мостовой лежат желтые, осенние листья.
Семья Ульяновых снова в пути. В конце августа Ульяновы переехали в чужой, незнакомый дом на Первой горе. Но не прошло и месяца, как снова переезд. И снова на телеге два ребристых сундука с медными заклепками, и кожаные саквояжи, и яркий портплед в крупную шотландскую клетку, пакеты, узлы, связки книг.
Оля говорит идущему рядом Володе:
— Мы превратились в каких-то кочевников: нигде не найдем себе места. Все время укладываемся и раскладываемся.
И Володя отвечает:
— Не надо пускать глубокие корни. Потом будет тяжело, когда придется рубить их, как в Симбирске.
И снова они идут молча.
Из задумчивости Володю выводит звонкий оклик:
— Как дела, господин студент?!
Володя поднимает глаза и видит своего старого знакомого маляра Мустафу.
— Здравствуйте, Мустафа! — откликается Володя и сразу светлеет.
— Не приняли? — справляется Мустафа. — Уезжаете?
— Нет, приняли.
— Приняли? А меня выгнали.
— Откуда выгнали?
— Из университета... «Не нужен, — говорят, — маляр. Пошел вон!» Выгнали и еще в солдаты обещают забрить. Куда податься бедному татарину?
Мустафа говорит об этом полушутя. Кажется, он насмехается над своими бедами.
— До свиданья, господин студент!
— До свиданья, Мустафа!
И снова рядом с Володей вертится колесо телеги.
Дом на Ново-Комиссарской был совсем новым. В нем никто еще не жил. И стены хранили холод непросохшей штукатурки. Этот холод не желал покидать дом, даже когда затопили печку.
Вещи, внесенные в дом, так и стояли неразобранными. Все устали, окоченели, и не хватало сил заняться разборкой. Мария Александровна сидела у печки, которая дымила, потрескивала и никак не хотела разгораться.
Володя возился со связками книг и молчал.
Пачка развязалась, и на пол упали книги и тетради. Володя присел на корточки и стал рассматривать их. На обложке тетради было написано: «Александр Ульянов». Володя раскрыл тетрадь и стал просматривать страницы, исписанные аккуратным твердым почерком. Некоторые строчки были подчеркнуты:
«Надо уметь управлять своей волей и вырабатывать твердый, непреклонный характер... Каждый порядочный человек должен быть революционером... Где люди цельные, с детства охваченные одной идеей, слившиеся с ней так, что им нужно или доставить торжество этой идеи или умереть?..»
