Расположились мы на этом месте, да вспомнили, что нет у нас луженого медного таза. Пришлось домой телеграмму отбить, и из института по убою поросят прислали семь человек, чтобы основательно изучить вопрос: какой именно таз нужен. Когда размеры были уточнены, к нам командировали искусных мастеров, затем лудильщиков… Гораздо проще оказалось переманить сюда оркестр с цыганками, отгрохать деревянные подмостки со скамейками для зевак и найти ковер для борцов. А потом как потянулись торговцы прирученными волками из Валахии и Молдовы, черкесы с саблями, наездники с ослами и скакунами, расписные повозки с девушками и парнями, циркачи, пожиратели огня и кинжалов, медвежатники, рекламные агенты, английские туристы, арапы от гроба Господня, ораторы и поэты — только держись! Вот тогда-то мы закололи поросенка и наполнили три кадушки: одну окороками, залитыми капустным рассолом с морской солью, горьким перцем, соком алычи и разными специями (сверху набросали лесных и горных лекарственных трав, дикой мяты, сельдерея, чеснока, лука, душистого и черного перца, тмина и чабреца), все это сверху прижали двумя округлыми булыжниками. Другую кадушку наполнили холодцом из головы и ножек, а в третью напихали кровяную колбасу. Весь этот шум и гвалт мы засняли на пленку, которую и продали западным телевизионным фирмам — таким образом, нам удалось выплатить командировочные научным сотрудникам, лудильщикам, цыганскому оркестру с цыганками, зевакам с деревянных подмостков, циркачам, пожирателям огня и кинжалов, черкесам, девушкам и парням в расписных повозках, торговцам из Валахии и Молдовы, медвежатникам и арапам, ораторам и поэтам… А англичанам ничего не досталось, потому что деньги кончились. На оставшиеся пять долларов мы купили жевательной резинки и подобру-поздорову вернулись домой — я в Софию, мой друг — в Пазарджик.
— Да, совсем забыл, — стукнул тут я себя по лбу, — приехали туда и двое шотландцев с волынками, которые…
Тут Спас не выдержал.
— Как бы не так, — пробормотал он. — Не двое, а трое. И не с чем-нибудь, а с волынками…
— Да где же ты видел шотландца без волынки?
— А ты где-нибудь видел мохеровую болонью? Тут я присмотрелся к Спасовой болонье и ахнул.
В начале рассказа плащ был совершенно гладким, а сейчас его украшала пятисантиметровая рыжеватая шерсть.
Бедняга, у него шерсть встала дыбом от ужаса!
— Ладно, Спас, — примирительно сказал я. — Давай хоть поросенка заколем!
— Какого еще поросенка?
