И он приказал вынести из государственных учреждений все доносы, вывезти за город и поджечь Царское слово — закон. Все, буквально все доносы, даже только что доставленные почтой, были преданы огню. Огонь поднялся выше пирамиды Хеопса. Ликующие люди пустились в пляс вокруг костра. Три дня и три ночи горели анонимные доносы. На четвертый день поднялся ветер и развеял пепел на все четыре стороны, и от страшных наветов не осталось и следа.
Но прошло некоторое время и народ опять стал проявлять беспокойство. Учреждения вновь наводнили доносы. Опять стали вызывать людей для дачи объяснений. Опять пришлось собирать доказательства своей невиновности.
Потому что благородный и справедливый царь был страшно непредусмотрителен.
Он не догадался уничтожить доносы вместе с доносчиками.
Росен Босев. Спокойствие
Перевод Лидии Христовой
Девяносто, семьдесят, пятьдесят… где-то с тридцати километров в час стрелка падает до ноля — подпрыгивают вверх чемоданы, вздрагивают пассажиры, и наступает тишина. Приходит внезапное ощущение природы. Той самой природы, которая безмолвно проносилась за окном вагона.
Сидящий напротив толстяк вскочил, высунулся в окно, потом обернулся к нам, выпрямился, и в купе ворвался свежий воздух с равнины, послышался шелест пшеничных колосьев, замелькали красными бабочками тысячи маков, рассыпанных по полю.
— Семафор закрыт, — сообщил наш спутник.
— Может, авария?
Он снова высунулся в окно, и природа испуганно отступила, пряча свои поблекшие придорожные прелести, в силе которых и сама была не очень уверена.
— Отсюда не видно, — снова повернулся к нам наш спутник. — Но даже если это и авария, то несерьезная, потому что из дизеля никто не выходит.
«А нам какое дело!» — безмолвно прокомментировали сообщение пассажиры и тут же защелкали зажигалками, зашелестели газетами.
Почувствовав, что остался без слушателей, наш спутник стал разговаривать сам с собой:
— А может, это овца или какое-нибудь другое животное? Дай-ка посмотрю.
Вскоре он повернулся к нам и, взволнованно сообщил:
— Нет, не овца. К поезду бежит человек.
Мы были в последнем вагоне и вскоре услышали, как кто-то открыл двери, потом до нас донесся топот ног в коридоре.
А затем в купе заглянул веселый, разгоряченный от бега человек и спросил:
— Свободное место найдется?
Мы не ответили, потому что купе было наполовину пустое.
Вновь прибывший пассажир не обиделся на нас за молчание и довольно прытко для своих лет снял со спины рюкзак. Внезапный толчок поезда не сбил его с ног.
