Дунечка к тому времени уже, как это ни кажется парадоксальным, более или менее успокоилась. Она думала о том, что что бы с ней ни случилось, ее мысли останутся всегда при ней, даже если ее тело сгниет где-нибудь в подвале, а свои мысли Дуня любила больше всего на свете, хотя и не понимала, по существу, о чем она думает. Трепетная все-таки, ибо тело давало знать, она вошла в дом с этими тремя мужичками. Впрочем, двое из них тут же исчезли, как будто их черт сдунул. Но жутковато-обычный водитель, видимо, он на самом деле был хозяин, повел ее заваленными нечеловеческим почти тряпьем коридорчиками, темными закоулками куда-то вперед, в тьму. Из этого барахла точно выглядывали какие-то рожи. Наконец хозяин открыл дверь в узенькую, полутемную комнатку без окон, с убогой кроваткой, и сказал:
— Спи тут. Я тебя запру. Не бойся. Крыс в доме нет, есть одна домашняя, от нее вреда нет. Ночной горшок — под кроватью. Если что — звони вон в тот большой колокольчик у стены.
Дуня села на кровать, обомлев.
— Как вас зовут? — спросила она.
— Егор.
— А меня Дуня.
— Знаю. Когда мы ехали, ты в бреду свое имя повторяла…
— Разве я бредила?
— Конечно. Будешь бредить в твоем положении.
Дуня робко взглянула в лицо похитителя. Был он отнюдь не красавец, но очень мощен, точно наполнен какой-то непонятной силой. Черно-волосатый, а в глаза его Дуня побоялась заглянуть.
— Ты кто? — только и спросила. — Зачем тебе моя смерть?
Егор захохотал.
— Я ж тебе говорил: не бойся… А кто я? Я такой же, как ты. Я тебя, Дуня, давно знаю.
Дунечка ахнула и подумала, что он сумасшедший. Егор внимательно на нее посмотрел. Взгляд его был тяжелый, но ужаса в нем не было.
— Спи до утра.
И вышел, но запер дверь. От этого звука у Дуни екнуло сердце. Она не знала, что делать, то ли ей спать, то ли повеситься. Но в уме встал тяжелый взгляд Егора, и он усыпил ее…
…Дуню разбудил звук открываемой двери. Она испуганно-робко открыла глаза и увидела на пороге девушку, худощавую, бледную, словно всю жизнь она провела в подвале, а у ног ее замерла черная, как мрак, крыса.
Дуня взвизгнула, но отрешенно, по-своему. Девушка, не обращая внимания на ее взвизгиванье, мрачно проговорила:
— Пора завтракать. Меня зовут Зоя. Идите за мной.
И она быстрым движением ножки отвела крысу в сторону.
Дуня, решив ничего не понимать, поплелась за ней. Опять коридоры; в туалете Дуня вроде бы помыла руки, лицо и покорно последовала за Зоей.
Они подошли наконец к какой-то двери, и Зоя, открыв дверь, чуть ли не втолкнула Дуню внутрь, а сама не вошла.
