— В чем? — язвительно спросил Джон. — В спаривании?
Подзадоренная их размолвкой, Абигейл сказала с усмешкой:
— Ваш кузен и я решили, что мы — деревенские жители. Итак, неважно, с кем мы вступим в брак, я намерена оставаться в Уэймауте, а Джон Адамс — в Брейнтри.
— Я расстраиваюсь при мысли, что не смогу пригласить вас на чай в Бостон.
Пробило шесть часов и стало темно, когда они подошли к выходной двери дома Смита. Перед ужином улица опустела. Они повернулись друг к другу, чтобы попрощаться, и робко смотрели в глаза. Затем Джон притянул ее к себе, и она оказалась в его объятиях. Она почувствовала его губы, теплые, глубоко волнующие. Прошло много времени, прежде чем их руки разжались. Ее сердце учащенно билось, и она видела его лицо словно в тумане. Наступила неловкая пауза. Ошеломленные, они смотрели друг на друга, поражаясь силе взаимного влечения. Потом она отошла к двери. Он повернулся, спустился по ступеням и пошел по плитам красного песчаника, сгорбившись, неуверенно…
Глубоко дыша, она стояла перед входом в дом дяди. Когда из поля зрения исчез Джон, ей показалось, будто она смотрит в глубокий туманный коридор прошлого и в то же время на яркое солнце, способное обжечь глаза. Она озабоченно прошептала, переступая порог прихожей:
— Боюсь, что ноги не донесут меня до спальни.
10
Когда Абигейл возвратилась домой, все было по-прежнему на своих местах, но мир уже казался иным. В Уэймауте легче дышалось; каждый вид одарял красотой: зимний свет подчеркивал пронзительно белый цвет берез, чаек, летавших полукругом над ее головой; дома, сгрудившиеся вдоль Чёрч-стрит, под ногами пружинила земля. Она удивлялась сама себе: неужели она была так возбуждена и взвинчена, так счастлива и полна желания, ощущая пробудившуюся чувственность?
— И все это благодаря одному поцелую? — подшучивала она над собой.
Но острота чувств не отступала; она была по-прежнему взволнована, как совсем недавно, перед парадной дверью дядюшки Исаака, когда перед ее мысленным взором раскрылась целая панорама жизни. Был ли столь важен для Джона Адамса этот страстный поцелуй? Для нее он был первым. Но он, признавшийся в том, что обнимал и целовал кузину Ханну таким же образом? Или какую-либо другую соседскую девушку? В конце концов, таковы деревенские обычаи, даже если положение дочери священника ставило ее особняком.
Она положила на стол щетку, которой расчесывала волосы, и продолжала смотреть на огонь в камине.
