Они проводили летние каникулы все вместе — дети и она с Ларсом. В маленьком домике не было ни электричества, ни водопровода, ни телефона, но девочки‑близнецы и Робертино были в восторге. Они открывали для себя неведомый остров, купались в ледяной воде, вызывая ужас сеньоры Элени — их гувернантки, а Ингрид бродила среди валунов, сидела на берегу, смотрела на суровое серое море, разучивая новую роль. Постепенно все устроилось. Даже Пиа, которая предостерегала мать от новых брачных уз — «ты не очень умеешь выбирать мужей», — смирилась с новым избранником. Принял Ларса и Росселини. «Тебе будет с ним спокойнее», — сказал он, потупясь.
Ингрид была счастлива. Она снималась в новых фильмах, много играла на театральной сцене. И, наконец, спустя двадцать два года, произошло событие, имевшее для Ингрид особое значение. Справедливость восторжествовала, американский Сенат принес ей глубокие извинения за страшную кампанию травли, развернутую сенатором Джонсоном. Он призывал Америку приковать Ингрид к позорному столбу, запретить фильмы с ее участием только лишь потому, что она посмела полюбить другого человека, родить от него ребенка.
В апреле 1972 года состоялось заседание сената, во время которого сенатор Чарльз Пирси обратился к президенту Соединенных Штатов Америки: «Мистер Президент, одна из самых талантливых, преданных искусству актрис, одна из самых замечательных женщин в мире была предана анафеме здесь, в Сенате, двадцать два года тому назад. Сегодня я бы хотел воздать славу и принести глубокие извинения Ингрид Бергман, настоящей звезде в полном смысле этого слова. Наше искусство было бы намного беднее без ее огромного таланта, она — одна из самых выдающихся актрис нашего времени. Я уверен, что миллионы американцев присоединятся к моим словам».
Так же как и обвинительная речь сенатора Джонсона двадцать два года тому назад, речь сенатора Пирса произвела сенсацию, она была опубликована во всех крупных газетах и журналах.
Сенатор направил текст своей речи Ингрид Бергман. Она ответила: «Моя борьба с Америкой была окончена много лет тому назад, но раны остались. Теперь, благодаря вашей речи, они зажили навсегда».
Театральные спектакли, съемки новых фильмов — Ингрид была постоянно занята работой, она редко бывала дома, — ее образ жизни требовал постоянных разъездов. Ларс все чаще оставался один, в их большом доме в окрестностях Парижа. «Почаще бывай дома, не оставляй Ларса одного, он тоскует, ему одиноко», — советовали ей близкие друзья. Но Ингрид не могла изменить свой образ жизни, — контракты, обязательства, — все требовало ее присутствия.
