Уже не слушая его, Оля достала из сумки йод и бинты, потом, бесцеремонно отодвинув Катю, помогла Малютину снять гимнастерку, и обе невольно замерли, увидев сначала рану на предплечье, а потом свежий, неровный шрам на его обнажившейся спине вдоль позвоночника.
— Очень больно? — тихо спросила Катя, увидев, как Малютин невольно сжал зубы, когда Оля умело смазала йодом вокруг его раны на плече, а потом стала бинтовать.
— Да нет… — Он прикрыл глаза. — Пройдет.
— Помолчите! И не мешайте, — сказала ему Оля, затягивая бинт потуже.
— Спасибо. Представляешь, Оля меня второй раз выручает, — сказал он Кате. — Там, на дороге, она одним выстрелом убила пулеметчика, который стрелял в нас с колокольни.
— Я всегда и всего добиваюсь одним выстрелом, — сказала Оля скорее Кате, чем лейтенанту. — А теперь давайте сюда вашу гимнастерку, я ее быстро постираю.
— Нет, лучше я! — потянула к себе гимнастерку лейтенанта Катя.
— Спасибо, свое я стираю только сам, — смутился от такого агрессивного женского внимания Малютин.
Но Оля уже молча и деловито отобрала у Кати его гимнастерку, собираясь ее унести.
— Очень больно? — снова спросила Катя, когда Оля ушла.
— Да нет, не очень… — Он прикрыл глаза. — Так ты больше Блока любишь? А я Есенина…
* * *
Особист капитан Шульгин подошел к группе солдат и сержантов, окруживших водителя Краснова.
— Не, что ни говори, если бы не этот лейтенант… — все еще повторял, крутя головой, водитель Краснов. Похоже, он никак не мог прийти в себя после всего случившегося.
— То что бы было? — перебил его капитан Шульгин, и сидевший на бампере своего «ЗИС-5» водитель Краснов тут же вскочил. — Если бы не лейтенант Малютин, то что бы произошло? — повторил вопрос Шульгин.
— Ну я так-то не знаю… — растерялся тот.
— Зато я знаю. Вы привезли бы этих вооруженных диверсантов прямо в расположение штаба полка, куда они и собирались, так?
— А что я мог сделать? — Краснов развел руками. — Он мне автомат под ребра: вези, мол.
— Во-первых, сначала сменить штаны, — насмешливо сказал капитан Шульгин и, не торопясь, закурил папиросу из той же пачки «Казбека», из которой угощал старшину Безухова, после чего протянул ее водителю: — Курите!
Когда тот послушно взял одну, Шульгин повел раскрытую пачку по кругу, и она быстро опустела.
— Я хотел применить военную хитрость, в смысле чтоб их обмануть, — сказал, приободрившись от такого внимания, водитель Краснов после первой затяжки. — Пусть думают, что я их испугался, и таким образом утратят бдительность…
