— Э-э, резервист еще и с пуделем!.. А я думал: зачем поводок!.. — протянул Очкасов.
— Пес не кадровый, а не дурак. Знает как начальство встречать… — усмехнулся Сизов.
— А как же, — глазами ешь, а хвост ногами топчи… — Очкасов осекся.
Капитан и старшина вышли на середину двора. Намокший плащ старшины сразу же приковал к себе внимание щенка.
Терехин тоже повернулся в ту сторону, куда тянулась овчарка. Увидев начальника заставы, он расплылся в улыбке и даже не заметил, как выпустил из руки поводок. Молодая овчарка рванулась, но не рассчитала прыжок и зарылась носом у самых ног старшины.
— Сидеть! — скомандовал капитан и поднял вывалянный в грязи поводок.
К удивлению Терехина, щенок выполнил приказание.
— Заждались мы вас, Терехин. Болели? — улыбнулся капитан.
— Болел, товарищ… товарищ… — лицо Терехина приняло восторженное выражение. Как, начальник заставы уже знает его? На радостях Терехин даже не мог определить звание командира.
На пороге кухни, точа друг о дружку ножи, в белом фартуке и халате, появился повар.
— Иждивенцы новые прибыли! — подмигнул он пограничникам.
Вокруг Терехина собрались бойцы. Капитан намотал на палец поводок и снова поглядел на новичка внимательными серыми глазами, в которых затаился смех.
— Что же будем делать дальше, товарищ Терехин, — ваш подопечный-то у меня?
Боец переступил с ноги на ногу, втянул в себя непреодолимый запах лаврового листа и еще пуще расплылся в улыбке.
— Есть хочу, товарищ капитан…
Раздался оглушительный хохот. Уж очень это простодушное признание подходило к внешности «пополнение».
— Кто увидит нашего повара, тот сразу заболеет аппетитом, — поддержал новичка Сизов.
— А в секрет мне сходить сегодня можно? — неожиданно выпятил грудь Терехин.
На этот раз в смехе пограничников послышалась явная насмешка.
Горбатый вещевой мешок, фуражка блином, шинель в грязи чуть ли не до колен, неказистый щенок, — ну какой из новичка страж границы?!
— Теперь держись, нарушители… Изведет всех со своим мокрохвостым зверем, — съязвил Очкасов, вытягивая перевязанную шею.
— Да-а… — покачал головой начальник заставы. — Как кличка шейка?
— Амуром назывался, — ответил новичок упавшим голосом.
— Ну что ж, держите своего Амура! Да покрепче, — капитан передал новичку поводок и осмотрелся по сторонам, ища, чем бы вытереть руки.
Терехин съежился и тоже осмотрелся; с его растерянного лица не сходила жалобная улыбка. Теперь она была так же уместна, как белый колпак повара в строю, на боевом расчете. Это понимали все, чувствовал это и Терехин. В довершение всего оставленная без внимания овчарка снова с яростью бросилась на старшину.
