Состязания начались. Собравшиеся пришли в восторг от того, как умело маневрировал своим отрядом внук Германика, и вознаградили мальчика бурными овациями. Британнику досталось несколько жидких хлопков, да и те прозвучали скорее из уважения к его отцу — императору.
Троянские игры завершились полным успехом Луция Домиция Агенобарба.
Агриппина торжествовала. Мессалина неистовствовала.
Императрица решила отомстить сопернице. Более всего ее бесило то, что сын Агриппины пользовался неизменной симпатией римского народа, уже видевшего в нем будущего императора. Оскорбленная в своем материнском чувстве, Мессалина была готова на любое злодеяние. Она пригласила наемных убийц и за щедрое вознаграждение велела им задушить Луция во время послеполуденного сна. Но наученная горьким опытом Агриппина была начеку. Она окружила сына целым штатом дядек, слуг, воспитателей, и попытка убить его провалилась.
Воспользовавшись случаем, Агриппина распространила слух, что ее сын был спасен благодаря божественному вмешательству.
— Вы слышали, — передавали из уст в уста по всему Риму, — убийцы сына Агриппины обратились в бегство, так как были напуганы змеей, которая поднималась над подушкой, защищая спящего ребенка.
Этой молве способствовала обнаруженная в спальне мальчика змея (или только сброшенная ею шкура), которую Агриппина приказала вправить в золотой браслет, и Луций долго носил его как амулет на правой руке.
Неудача, конечно, не остановила бы Мессалину. Ведь для нее не существовало ничего невозможного, а в мести она была неукротима и в конце концов нашла бы способ избавиться от своего кузена. Но, видимо, божество действительно оберегало внука Германика.
Неожиданно помыслы Мессалины обратились совершенно в другую сторону.
Глава двенадцатая. Мессалина
От своих „меднобородых“ предков Мессалина, как мы уже могли убедиться, унаследовала далеко не лучшие качества. Однако прославилась она не столько своей жестокостью, сколько ненасытным сластолюбием и половой распущенностью. Ее постоянно окружала целая толпа любовников. Со временем особое предпочтение она стала отдавать всякого рода половым извращениям. Как многие женщины этого типа, Мессалина любила, чтобы во время соитий рядом находились зрители. Это необычайно разжигало ее.
„Мессалина, — пишет Дион Кассий, — вела жизнь распутную и разнузданную и побуждала к беспутству также других женщин, заставляя многих из них отдаваться своим любовникам в самом императорском дворце, причем на глазах собственных мужей. Тех, кто для подобных забав одалживал своих жен, она особо отличала и ценила, награждая их почестями и должностями. Тех же, кто упорствовал и не хотел подчиниться такому сраму, она всячески преследовала“.
