Писатель раздраженно фыркнул. Нет, это хворое чучело попросту невыносимо. Еще бы не раскалено, если известно, что пилот сгорел заживо. А у этого полосатого чучела не нашлось даже словечка сожаления. Впрочем, кое в чем он прав, зачем пострадавший летел в такую бурю?
— Любопытно! — бормотал ясновидец. — Да еще издалека! Пересек океан. Странно — человек всегда сохраняет отпечаток тех мест, где он только что был. Этот человек несет на себе отпечаток морских просторов.
— По чему же это заметно?
Ясновидец пожал плечами.
— Просто отпечаток моря и далей. Он, должно быть, много путешествовал. Вы не знаете, откуда он?
— Это вы могли бы узнать и сами, — сказал писатель предельно язвительным тоном.
— А как узнать? Ведь он в беспамятстве и ничего не сознает. Могли бы вы прочитать закрытую книгу? Это, правда, возможно, но трудно, чрезвычайно трудно.
— Читать закрытую книгу? — проворчал писатель. — Я бы сказал, что такое занятие по меньшей мере ни к чему.
— Для вас, — сказал ясновидец, скосив глаз куда-то в угол, — Да, вам это ни к чему. Вы писатель, не правда ли? Так будьте довольны, что вы не нуждаетесь в точном мышлении и не пробуете читать закрытые книги. Ваш путь легче.
— Что вы имеете в виду? — Писатель воинственно подался вперед.
— Именно то, что сказал. Сочинять и познавать — разные вещи.
— А из нас двоих вы именно тот, кто познает, не так ли?
— На сей раз вы угадали, — ответил ясновидец и кивнул, как бы поставив носом точку и прекращая этим разговор.
Писатель усмехнулся.
— Мне кажется, у нас едва ли найдется общий язык. Я ведь только сочиняю, выдумываю, что мне взбредет в голову, верно? Из чистой блажи и прихоти.
— Я знаю, — перебил его ясновидец, — вы тоже думали о человеке, упавшем с неба. Вы тоже представляли его над океаном. Знаю. Но вы пришли к этому логическим путем: большинство авиалиний ведут к портам. Абсолютно поверхностное заключение, сударь. Из того, что он мог перелететь океан, не следует, что он действительно его перелетел. Типичное non sequitur[44]. Действительность нельзя подменять возможностью. Но знайте же, — сердито воскликнул ясновидец, — этот человек действительно прилетел из-за океана. Я это знаю.
— Откуда?
— Очень просто: из анализа впечатлений.
— А вы его видели?
— Нет, не видел. Мне не нужно видеть скрипача, чтобы знать, что он играет.
Писатель в раздумье погладил затылок.
— Впечатление моря… У меня оно, наверное, возникло потому, что я вообще люблю море. Но я не думаю сейчас о морях, которые я видел. Мне грезится море, теплое и густое, как масло; у него жирный блеск. Оно покрыто водорослями и похоже на луг. Иногда из воды выскакивает что-то блестящее и тяжелое, как ртуть.
