«Если повернешь назад, через два дня она придет домой. Если нет, ты получишь вместе с опием ее труп».
Лицо кавалериста словно окаменело, и минуту он думал, удерживая коня на месте. Потом громко сказал вслух, оглянувшись на пустынную улицу.
— Ну, это еще мы посмотрим!
Его лицо стало грозным, и, стегнув коня плетью, он снова понесся во весь дух вперед. Он мчался галопом верст десять и только перед обедом у Покровки догнал весь отряд и приказал остановиться. С боковой проселочной дороги Джанмурчи и пятеро пограничников пригнали табун лошадей. Это были киргизские скакуны, о которых Кондратий говорил Будаю.
Без приказания пограничники принялись за работу. Казенные кони были развьючены в пять минут. Шпионы Байзака не увидели настоящей работы. На каждых двух всадников пришлась одна вьючная лошадь, как надлежит в дальнем походе. Верховые кони были тоже переседланы.
— Вьючить по номерам, — резко и громко приказал Саламатин.
Это были единственные слова, сказанные при перегрузке. Все остальное произошло в молчании. Тюки были помечены мелом. Каждый знал своего коня. Груз навьючили в новом порядке.
Кондратий поднял руку. Суета прекратилась.
— Товарищи, я хочу предупредить вас: дорога будет тяжелая. Задача, которую мы должны выполнить, очень трудна. Вы знаете, что я подбирал добровольцев. Если кто передумал, пусть скажет сейчас.
— Да ладно уж пугать-то, — сказал кто-то. — Говори о деле.
— Давайте поговорим о деле. Мы поедем добывать лекарство.
По лицам всадников разлилось недоумение. Кондратий невозмутимо продолжал:
— Из опия изготовляются медикаменты. Они необходимы стране. Опийный мак очень хорошо растет здесь. Но пока существует контрабанда, мы рискуем не получить ничего. Склады опийной конторы пусты. Каждый фунт опия, который мы добудем, драгоценен. Контрабандисты распространяют курение опиума, где только могут. Кроме того, они грабят плантаторов и всячески мешают наладить дело, чтобы было прибыльнее торговать.
— Короче говоря, в свой карман, — вставил кто-то.
— Как же его курят-то? — спросил молодой пограничник.
— А вот на базаре сидел желтый, как дьявол, мужик из Покровки — видел?
— Может быть, удастся захватить много опия, поэтому берегите коней. Больше всего берегите коней.
— Так ведь кавалеристы же!
— Ну, ну, нос-то вытри!
Не поворачивая на село, отряд крупным аллюром тронулся туда, где синели горы. Ни один тюк не звякал. Расседланные казенные кони как будто с недоумением смотрели вслед уехавшим. А те спешили, боясь упустить каждую минуту. Оса задержался. Он отдавал приказания коноводам:
