– Сделай первый глоток, только непременно загадай желание.
Я отхлебнула ледяное пузырящееся шампанское и ничего не загадала – никаких желаний у меня не было вот уже целый год. Мне нечего хотеть. А самое сокровенное желание, увы, никогда не исполнится – Вовы больше нет. Вернув Игорю бутылку, я понюхала мандарин и протянула ему:
– Возьмите.
– Что загадала? – поинтересовался Игорь, разламывая мандарин на дольки и отправляя по одной в рот. – Хотя не говори – вдруг не сбудется. Я тоже не скажу.
– Это самый странный Новый год в моей жизни, – произнесла я, направляясь к краю крыши, чтобы посмотреть, как во дворе будут запускать фейерверки – там уже собирались небольшие компании, и каждая устанавливала свои «боеприпасы».
– Мы тоже не будем отставать, – подмигнул Игорь, вынимая из сумки несколько длинных петард и две круглые баночки. – Зато наши будут выше всех.
Пока он устанавливал все эти причиндалы на безопасном расстоянии от того места, где мы праздновали, я смотрела вниз и думала о том, что, наверное, здорово испортила бы людям веселье своим лежащим посреди двора трупом. Но мне, наверное, в тот момент было бы уже все равно…
Фейерверки, установленные Игорем, взлетели вверх со свистом, рассыпались в небе разноцветными кольцами и снопами искр, смешавшись с теми, что были запущены со двора. Это было так красиво, что у меня на миг перехватило дыхание – а ведь я могла бы этого уже не увидеть. Ровно один шаг…
Как-то незаметно мы выпили все шампанское и съели почти все мандарины, и Игорь, шутя, заметил:
– Аллергию заработаем. В детском отделении после Нового года у большинства детишек щеки как с мороза – объедаются.
– Я в детстве тоже объедалась до такого.
Неожиданно мы услышали, как со скрежетом открылся люк, и на крыше появился мужчина. Он присел на корточки спиной к нам и сказал, опустив голову вниз:
– Не бойся, трусиха, здесь никого нет. Вылезай.
Игорь как-то быстро увлек меня за бетонный выступ с установленной на нем антенной и прошептал:
– Тихо!
Я не сопротивлялась, но не понимала, от кого и зачем мы прячемся. Судя по голосу, девушка все-таки решилась и тоже выбралась на крышу:
– Ой, как здесь снежно!
Рука Игоря, державшая мою, заметно дрогнула. Я подняла голову и увидела, как он изо всех сил зажмурился и закусил губу. Неужели это та самая Аня? Любопытство взяло верх, и я попыталась выглянуть из нашего убежища, но парочка отошла на другую сторону большого бетонного выступа, и мне не было их видно.
