Америкен бой | страница 54
— Спасибо, доктор, —Ник пошел к двери;
— Да, молодой человек, — окликнул его врач. Ник обернулся, вдруг опять ясно ощутив далекую пока опасность. — Скоро милиция прибудет, так что никуда не уходите…
— Конечно, — кивнул Ник и вошел в больничный коридор.
В сумеречном свете начинающегося летнего вечера Ник сначала не смог даже увидеть Таню за нагромождением капельниц, каких-то приборов, тянущих к ее телу свои провода, в мешанине бинтов…
Наконец он рассмотрел маленькое восковое лицо, почти не выделявшееся на фоне белой подушки.
Ник сдержался и не сразу подошел к ней. В начале он должен был привести в порядок собственные нервы. Он замер у двери и сосредоточился на себе. Все было разлажено: всполохи эмоций, какие-то апатичные провалы в пустоту…
Полузакрыв глаза и соединив перед собой пальцы рук, Ник сконцентрировался на солнечном сплетении и мало-помалу оттуда стало разливаться приятное тепло. Уже через несколько минут Ник чувствовал себя отдохнувшим, сильным и спокойным. Только тогда он подошел к кровати и посмотрел Тане в лицо.
Он подавил в себе ненависть и острое чувство жалости к ней. От него должны были исходить только токи любви и спокойствия, умиротворяющие ее.
Словно почувствовав его присутствие, Таня вдруг приоткрыла не скрытый повязкой глаз. Ник чуть подвинулся к окну и по выражению ее лица понял, что она его узнала.
Запекшиеся губы ее зашевелились, но Нику пришлось наклониться почти вплотную, чтобы услышать прерывистый шепот:
— Хо… Хорошо, что ты… Пришел…
Это было больше похоже даже не на шепот, а на дыхание, в котором с трудом можно было уловить смысл.
— Нужно, чтобы ты… Знал… Я им… Ничего про тебя… Не сказа… Ла…
Ник понимал, что ее просветление мимолетно. Пройдет еще несколько секунд, и она снова погрузится в забытье. Он знал также, что если ему хочется узнать, кто это-сделал, то спрашивать следует именно сейчас. Но еще он знал, что ничего вразумительного Таня сейчас сказать не сможет, а вопрос может вызвать у нее шок — от воспоминания о том, что произошло.
Но самое главное, — и Ник поймал себя на этой мысли, — он до сих пор не был уверен, что действительно хочет знать, кто это сделал. Он еще не осознавал, но отчетливо чувствовал, что это знание нарушит его счастливую жизнь, поставит под угрозу его настоящее и будущее, потому что, узнав, он должен будет решить, лететь ему ближайшим рейсом в Америку, или остаться и что-то предпринимать.
Раньше он бы не раздумывал и спрашивал бы у Тани, даже рискуя навредить ей. Но раньше, до того, как, пройдя все круги ада, он случайно вынырнул в спокойной тихой и солнечной лагуне американской жизни, ему нечего было терять, кроме своей жизни. А дорожить ею было глупо — все та же общага, завод, тоска… Не то теперь. Теперь потери были ощутимее. Снова на последнем месте стояла жизнь, конечно, теперь гораздо более ценная, но кроме нее была Деб, был их ребенок…