Те несколько минут, что прошли до приезда «Скорой» он провел у тела Тани не зря. И, хотя мысли его путались, постепенно родилось осознание, что его опыт не бесполезен. Что там, в Америке, он несколько изменит курс выживания для своей группы. Потому что не застрахован никто. И значит Афганистан (а Афганистан давно перестал быть для него понятием географическим, существуя в сознании как чисто хронологическая область, в чем было что-то метафизическое, чего Ник старался не замечать, — Афганистан это и не территория, и не время) есть повсюду. Где-то больше, где-то меньше. И если ты вдруг оказался в ненужное время в ненужном месте, не исключено, что оказался ты именно в Афганистане. Значит, надо и вести себя соответственно.
Он слышал, как по лестнице не спеша поднимаются санитары, потом помогал им уложить тело Тани на носилки, помогал спустить, прихлопнув за собой дверь квартиры и машинально отметив, что забыл внутри ключи. И как Таня попадет домой, когда выйдет из больницы?
Он страшно устал, мысли были вялые. Как только за дело взялись доктора, на него навалилась мутная серая апатия.
Ник доехал с Таней до больницы и потом долго ждал в неуютном гулком приемном покое рядом с операционной. Часто выходил курить, но мыслей никаких не было. Только когда кончились сигареты и во рту появился противный металлический привкус, Ник понял, что вечереет.
* * *
Он стоял во дворике больницы. Неработающий фонтанчик был окружен скамейками, от него разбегались коротенькие аллейки. Пыльная зелень, больные, прогуливающиеся в чудовищных казенных халатах, — все это навевало такую беспросветную тоску, что Ник чуть было не начал думать о смысле жизни и бренности всего сущего. Обстановку чуточку разрежали молоденькие медсестры, что по временам пунктиром прошивали серость, блестя накрахмаленными халатиками. Одна из них, проходя мимо Ника, обратила на него внимание и состроила глазки, но Ник должным образом не отреагировал. Даже сейчас, какой-то съежившийся и потухший, в помятом и местами попачканном кровью костюме, Ник выглядел довольно сносно.
Похлопав себя по карманам и вспомнив, что сигареты кончились, Ник вернулся в приемный покой. Как выяснилось, вовремя. Из операционной навстречу ему вышел хирург, устало стянув на грудь маску с лица. Не обращая внимания на полный вопросов взгляд Ника, он достал пачку «Примы».
Закурил сам, предложил Нику. Тот с благодарностью вытянул овальную сигаретку без фильтра, забытым, казалось бы, движением зажал губами кончик, чтобы табак не лез в рот, наклонился к огню спички и затянулся. Легкие перехватило крепеньким вонючим дымком. Ник чуть не закашлялся.
