И тут же проревела сирена.
— Шабаш! — закричал Иван Середа.
Ребята пошли к родничку. Любят они, прежде чем уйти домой, посидеть здесь, на этой площадке, где сквозь толщу серого гранита бьют холодные прозрачные ключи.
Родниковая вода не хуже газировки. Родничок служит и холодильником. Целая флотилия бутылок плавает в воде: молоко, кефир... Чуть дальше — купальня. В цехе есть и душ, но летом все ребята предпочитают купаться здесь.
Уходить никто не торопится... Все ждут результатов замера.
— Долго она меряет участок Лисяка, — говорит кто-то.
— Ты что, спешишь? Так иди!.. — отвечают ему спокойно.
«Приживусь я здесь, — подумал Белошапка, — ребята хорошие».
Появилась учетчица Светлана. В спортивных брюках, с линейкой и блокнотом порхает она между глыб негабаритов. Фигурка гибкая, тонкая. Посмотришь — словно бабочка перелетает с цветка на цветок. Если, конечно, представить глыбы серого гранита пестрыми цветами.
Вот она закончила промеры и идет к родничку, к ребятам. Еще издали поднимает руку и кричит:
— Поздравляю! Сто двенадцать процентов!
— Небось Лисяку процентов пять перебросила.
— Честно, мальчики. Честно! — говорит Светлана. И на лице ее улыбаются веснушки.
— Остап, здравствуйте! У вас — двадцать шесть, перевыполнение на четыре метра!
— Ему другую норму нужно установить. Повышенную!
Ребята поднялись, нестройно двинулись вверх. Светлана пошла рядом с Остапом.
— Что вы сегодня вечером делаете? — спросила вдруг она, смешно сморщив нос.
— Не знаю.
— Пойдемте в кино. Картина новая, студии Довженко. Моя подруга четыре билета взяла.
Светлана сказала это просто, доверчиво, как будто знакомы они были еще со школьной скамьи.
— А Иван?
— Иван?! Я смотреть на него не хочу. Мы с ним рассорились. Непостоянный он человек.
«Вот возьму и, назло Зойке, начну гулять со Светланой,— подумал Остап. — Тем более девушка свободная... А заявление об увольнении я, пожалуй, заберу».
9
На привокзальной площади Григоренко сразу узнал свою машину. Навстречу шел, улыбаясь, шофер.
— С приездом, Сергей Сергеевич, — поздоровался Юрко, глазами отыскивая чемодан. Но, кроме портфеля, у директора ничего не было.
«Откуда он узнал, что именно сегодня приеду? — подумал Григоренко. — Я же не сообщал...»
Ехали молча. Григоренко это нравилось, он не любил болтливых. Еще ему было приятно то, что автомашина, как всегда, ухожена, блестит чистотой.
Когда проехали половину пути, Юрко вдруг сказал.
— Сергей Сергеевич, мы не в общежитие едем, а на базу отдыха.
