В коридоре послышались шаги.
«Не Наташа ли приехала? Нет, прошли дальше. .. Сегодня обязательно побываю в Кремле. Интересно, какой стала та яблоня-красавица? Сколько же это лет прошло? Десять!»
Тогда у него тоже было подавленное настроение. Все мечты о дальнейшей военной службе вдруг рухнули. В двадцать девять лет капитан Григоренко был уволен из армии. Попал под сокращение.
Сергей Сергеевич лежит с закрытыми глазами. Так лучше представить Кремль и стоящую возле только что построенного Дворца съездов яблоню. Она цвела тогда. Площадь обнимала ее, белоцветную, как мать дочку. Лепестки цветов на ней были широкие и сочные. Она стояла среди людей, среди каменных громадин, в праздничном белом наряде, как образ чистоты и ясности. Григоренко вслух произнес тогда:
— Все-таки это здорово — жить! К чертям мрачное настроение! Ведь я молод, и все еще у меня впереди!..
«Обязательно посмотрю на ту яблоню, — раздумывал Григоренко. — Не уеду, пока в Кремле не побываю».
Потянулся к столику, взял папиросу, закурил. Сколько еще придется ему здесь пробыть?
Быстро поднялся, оделся и поехал в главк.
Григоренко, очевидно, успел намозолить глаза девушке-секретарю. Увидев его, она сказала:
— Подзадержались вы в Москве, — и скрылась в кабинете.
Вернулась, пожала плечами:
— Не принимает.
Григоренко упорно ждал. Наконец вышел последний посетитель. Начала собираться на обед и секретарь.
— У него никого нет, — заговорщически кивнула она в сторону двери.
Сергей Сергеевич зашел в светлый просторный кабинет.
Заместитель начальника главка поднял глаза от бумаг, которые читал, смерил Григоренко с ног до головы.
— Разве не видите, что я занят?
— Я директор комбината, — ответил Григоренко.— Из Днепровска, — и подал подготовленное им отношение об отпуске ЩКД-8.
— Ничего не поделаешь, — вздохнул заместитель, — садитесь, пожалуйста.
Он пробежал глазами поданный документ.
— Значит, для вашего карьера необходима дробилка ЩКД-8?
— Очень нужна, — ответил Григоренко.
— Так-так... Две недели назад главк от нее отказался. Я сам подписывал отношение в Госплан...
Лицо его было спокойным, только густые седые брови сошлись на переносице.
«Так вот почему Соловушкин послал меня с отношением именно к нему, — соображал Сергей Сергеевич. — Всего две недели тому назад решилась судьба дробилки. Я в то время был уже в Днепровске».
Настроение у Григоренко упало.
— Так что же будем делать? У дядюшки просить или как? — продолжал заместитель. — В Госплан, конечно, теперь не суйся. Сами знаете, что нам скажут...
