И вотъ, плывя по рeкe подъ низкими цвeтущими вeтвями, Мартынъ вспоминалъ, провeрялъ, испытывалъ разными кислотами послeднюю встрeчу съ ней, - прiятная, хотя не очень плодотворная работа. Было жарко, сквозь закрытыя вeки солнце проникало томнымъ клубничнымъ румянцемъ, слышенъ былъ сдержанный плескъ воды и далекая нeжная музыка плывущихъ грамофоновъ. Погодя Мартынъ открылъ глаза и въ потокe солнца увидeлъ Дарвина, лежащаго въ подушкахъ напротивъ, въ такихъ же бeлыхъ фланелевыхъ штанахъ и открытой рубашкe, какъ и онъ. На ютe этой плотоподобной шлюпки съ плоскимъ, неглубокимъ днищемъ и тупымъ носомъ стоялъ Вадимъ и налегалъ на упорный шестъ. Потрескавшiяся бальныя {139} туфли сверкали отъ брызгъ, на остромъ лицe было внимательное выраженiе, - онъ любилъ воду, онъ священнодeйствовалъ, искусно, плавно орудуя шестомъ, вынимая его изъ воды ритмическими перехватами и снова на него налегая. Шлюпка скользила между цвeтущихъ береговъ; въ прозрачно-зеленоватой водe отражались то каштаны, то млечные кусты ежевики; иногда падалъ лепестокъ, и было видно въ водe, какъ изъ глубины спeшитъ къ нему навстрeчу отраженiе, и вотъ - сошлись. Мимо, лeниво и безмолвно, если не считать воркотни грамофоновъ, проплывали такiя же плоскiя шлюпки, а изрeдка байдарка или пирога со вздернутымъ носомъ. Мартынъ замeтилъ впереди открытый цвeтной зонтикъ, который колесомъ вращался то вправо, то влeво, но отъ женщины, тихо вращавшей его, ничего не было видно, кромe руки - почему-то въ бeлой перчаткe. На кормe стоялъ молодой человeкъ въ очкахъ и очень неумeло дeйствовалъ шестомъ, такъ что шлюпка виляла, и Вадимъ кипeлъ презрeнiемъ и не зналъ, съ какой стороны ее перегнать. На первой же излучинe она неуклонно пошла на берегъ, при чемъ выпуклый зонтикъ обернулся въ профиль, и Мартынъ узналъ Розу. "Посмотри, какъ забавно", - сказалъ онъ, и Дарвинъ, не мeняя положенiя толстыхъ заломленныхъ рукъ, посмотрeлъ по направленiю его взгляда. "Запрещаю съ ней здороваться", - сказалъ онъ спокойно. Мартынъ улыбнулся: "Нeтъ-нeтъ, непремeнно". "Если ты это сдeлаешь, - протяжно проговорилъ Дарвинъ, - я отшибу тебe голову". Было что-то странное въ его глазахъ, и Мартыну сдeлалось не по себe; но именно потому, что онъ разслышалъ въ словахъ Дарвина нешуточную угрозу и испугался ея, Мартынъ, {140} проплывая мимо застрявшей въ кустахъ шлюпки, крикнулъ: "Алло, алло, Роза!" И она молча улыбнулась, сiяя глазами и вертя зонтикомъ, и молодой человeкъ въ очкахъ уронилъ со шлепкомъ шестъ въ воду, и въ слeдующее мгновенiе поворотъ ихъ закрылъ, и Мартынъ опять закинулъ голову и сталъ смотрeть въ небо. Черезъ нeсколько минуть молчаливаго скольженiя вдругъ раздался голосъ Дарвина: "Здорово, Джонъ, - рявкнулъ онъ. - Подплывай сюда!"
