– Ну, эта тайна не самая сложная… Главное – завладеть вашим вниманием, несравненная Римма Леонидовна.
Кольцо явно пришлось по вкусу и даже подходило к нежному перламутровому маникюру. Римма Леонидовна не смогла отказать Арсению Львовичу в проявлении, как он сказал, маленькой своей слабости.
Договор подписали быстро во время ужина в одном из местных ресторанов, окна которого выходили на Енисей. Здесь в своем разливе он напоминал безбрежное море. Огни города томно отражались на воде. Нежная вечерняя прохлада растворяла тепло приближающегося знойного лета. Ярко выделялся широкий и величественный железнодорожный мост через реку.
Настроение у принимавших участие в переговорах было прекрасное.
Всеволод, обрадованный быстрым согласованием и подписанием договора, даже не заметил внесенных изменений со стороны контрагента, и Римма Леонидовна не стала специально обращать его внимание на это. Она подчеркнуто относилась к нему как своему равному помощнику и даже заставила завизировать каждый лист договора. В то же время в неформальном подчеркнуто демократичном общении с ним Римма Леонидовна вела себя как королева с любимым пажом.
Сразу после подписания, Всеволод заворожено смотрел на нее:
– Вы так многому меня научили, дорогая Римма Ле…
– Можно без отчества, – ласково перебила она.
– Одно то, что я нахожусь с вами рядом… меня очень воодушевляет…
– Так, поподробнее о душе.
– Я все время… думаю о вас!
– Но вы же на работе, Всеволод! Подумайте о своей жене.
– Я не могу ни о чем больше сейчас думать.
– Это плохо, что вы не понимаете.
– Что я не понимаю?
– Мужчина изменяет только одним органом, а в душе всегда остается холодным, я-то знаю.
– Я готов отдать сейчас и душу!
– Я же женщина, а не Мефистофель! – улыбнулась Римма.
– Какая разница, женщина или мужчина.
– Нет, женщина глубоко отличается в этом вопросе.
– Чем? – удивился Всеволод.
– Женщина, когда принимает мужчину, она меняет весь свой окружающий мир.
– Не понял.
– Опять плохо, Всеволод Петрович, – она опустила глаза.
Всеволод сразу почувствовал тоску.
После ужина поехали в гостиницу. Арсений Львович вызвался провожать.
Всеволод загорелся побыть с ней наедине и по поведению начальницы почувствовал, что может добиться успеха. Правда, при этом Арсений Львович продолжал имитировать подобное рвение.
Римма вела себя раскованно, но в номер не пустила ни того, ни другого.
«Пожалуй, слишком паж… и не более того…» – вспоминая Всеволода и такие же не очень яркие ухаживания Арсения Львовича, подумала она.
