Хроника шапочных разборов | страница 19
Наскоро переговорив с нею и взяв с неё обещание сохранять благожелательный нейтралитет, император вывел Зою — в чём была — на высокий балкон и продемонстрировал её собравшейся внизу толпе: вот-де она, ваша «матушка Зоя» — жива и здорова, чего и вам желает…
Надеясь подобным образом утихомирить разбушевавшийся не на шутку «простой народ», император проявил полное непонимание того, что происходило вокруг. Не для того Софийский собор затевал всю эту революцию, чтобы вот так просто, одним махом, вернуть ситуацию на исходные позиции. И пути назад ни для кого из них уже не было.
Бои за царский дворец после этого только усилились. Ряды защитников дворца таяли, и вскоре тем, кто был внутри, стало очевидно, что дворец им не удержать. И ведь не удержали: считанные часы спустя царский дворец был взят (и, как водится в таких случаях, разграблен). А племяннику-императору и его дяде-новелиссиму удалось выбраться и морем переправиться в близлежащий монастырь, в котором они надеялись теперь уже просто найти защиту…
>>Современные развалины того самого монастыря, где нашли укрытие свергнутый революцией император и его дядя.
Итак, император оставил свой высокий пост и бежал. Революция одержала полную победу:
Об этом стало известно в городе, и сразу облегчённо вздохнули все, чьи души до того были полны страха и робости. Одни стали приносить благодарение Богу за избавление, другие славить царицу, а простой и рыночный народ принялся водить хороводы и распевать о событиях, на ходу сочиняя песни…
Быть может, дальнейшая участь свергнутого императора была бы не столь печальной, укройся он не где-то в монастыре, под Божьим покровительством, — всего-то час пешего хода от дворца, а, скажем, где-нибудь на Руси, под покровительством правившего там Ярослава Мудрого.
Но тысячу лет назад самолётов ещё не было, и участь незадачливого царя была предрешена…
Без труда преодолев расстояние в час пешего хода, огромная толпа окружила монастырский храм, в алтаре которого, крепко ухватившись руками за священный престол, стояли племянник и его дядя, ещё недавно всесильные, а теперь подавленные и жалкие.
«Простой народ» кипел от ярости и жаждал крови, но дирижёры этого оркестра находились всё-таки в Софийском соборе. Ближе к вечеру, с отрядом воинов, к храму прибыл новый градоначальник, назначенный уже от имени Феодоры. И вновь предоставим слово Михаилу Пселлу, который находился там и был свидетелем всего происходившего:
