— Что, по-вашему, лучше, Борис Петрович, ждать или догонять? — неожиданно спрашивает девушка.
— Ненавижу и то и другое, — отвечает Потапов и тут же объявляет Вале шах.
— А если бы пришлось выбирать?
— Тогда я предпочел бы догонять.
— Почему?
— Потому что догоняющий активен: он хочет и может догнать того, кого преследует. А если нет, винить ему приходится только себя. Ожидание, наоборот, пассивное и потому особенно мучительное состояние. Тут уж человек ничего не может сделать. Не правда ли? И обвинять надо не себя, а того, кто заставляет ждать...
Молча сделали еще несколько ходов.
— А у нас это называется вилкой, — говорит Валя.
— А у нас говорят: стреляющий опережает того, кто целится, — отвечает Потапов и, защищая своего ферзя, отдает ладью.
— Ох, Борис Петрович, сейчас вас разгромят, как шведа под Полтавой, — подает реплику молчавший до сих пор Николай. Ему сейчас хочется, чтобы проиграла Валя.
— Когда играют двое, кто-нибудь непременно выигрывает, — мудро изрекает Потапов, делая очередной ход.
— Более сильный. И более смелый, — медленно говорит Коля, думая о своем.
— Можно быть и сильным, и смелым, но если в голове пусто... — улыбается Потапов. — В конечном счете, побеждает всегда умнейший.
— А если и ума у тебя вроде бы хватает, да ты просто не умеешь им как следует пользоваться? — не унимается Николай.
— Ну, какой это ум! Ум, он себе всегда дорогу найдет. На то он и ум. Правда, Валя?
Но Валя задумалась и почти не слышит мужчин.
Партию кончили молча. Получилась ничья. Стало холодно. Валя ушла в палатку.
Мужчины еще немного посидели. Прерванный разговор не налаживался. Вздохнули разом и тоже отправились спать...
А ночь была хороша. Ветер утих. В высоком холодном небе ярко сверкали звезды, отражаясь в зеркале маленького пруда, некогда сооруженного Борисом Петровичем и теперь уже никому не нужного. В равнинных реках редко увидишь отражение звезд — лишь лунная дорожка бороздит их поверхность... А в горных водоемах звезды любят купаться... Снежные вершины блестят, как газыри на черкеске. Тихо вокруг. Лишь изредка филин своим странным криком нарушает первозданную тишь.
Чутко прислушивается Валя к ночным звукам. Ей не спится. Сердце беспокойно ворочается в груди...
«Зачем он пристает ко мне? — сердится она на Николая. — И какое мне дело до его матери и вообще до всей его родни? Неприятный какой-то. Назир совсем другой. Стройный, как березка... Дурочка, ты, кажется, сравниваешь Назира с Николаем? Причем здесь он? А вообще-то я не знаю, как Назир ко мне относится, серьезно или нет. У них в горах свои обычаи. Захочет ли он связать свою судьбу со мной? Интересно, что он сейчас делает? — Валя подносит к глазам руку со светящимся циферблатом часов. — Девять... Непременно спрошу его при встрече, о чем он думал сегодня в это время. Вряд ли он спит, еще рано, это нас тут холод загнал в палатки...»
