Припасы тем временем оказались съеденными, водка — выпитой, пора было двигаться дальше.
Азамат предложил Вале сесть на его коня. Ей помогли взобраться в седло. Девушка замирает от страха. В знак особого уважения к гостье, Азамат сам вел коня в поводу, и все же Валя чувствовала себя беспомощной, как будто навсегда потеряла опору под ногами. Хотела было уцепиться рукой за конскую гриву, да боязно оторвать руку от седла... Только бы остальные не заметили, как она струсила. Это ее единственное желание. И старый горец его отлично угадывает, но вида не подает и степенно выступает впереди, возглавляя шествие.
— Не трусь, Валя, — подбадривает наездницу Ахман. — Научишься. Скоро будешь на скачках призы получать.
— Да уж конечно, особенно если возьмет такой темп, как сейчас! — смеется Потопов.
Валя сумела-таки одной рукой вцепиться в гриву, а другой крепко держится за луку седла. По сторонам она уже не смотрит и красотами природы не любуется. Ноги начинают болеть от непривычного напряжения. Хорошо бы, конечно, спешиться, да стыдно. Нужно придумать какой-нибудь благовидный предлог.
— Азамат Атабиевич, — наконец не выдерживает она, — подъем такой крутой, лошади, наверное, тяжело, вон как она дышит. Может, мне сойти?
— Что ты, дочка! — улыбается в усы Азамат. — В этом месте и я никогда не схожу с коня. А ты по сравнению со мной — пушинка.
Валентина начинает срочно подыскивать какую-нибудь другую причину.
— Азамат Атабиевич, — снова просит она своего проводника, — помогите мне слезть, пожалуйста! Хочу нарвать цветов.
— Зачем же самой рвать цветы, красавица? Разве наши орлы не справятся с этой работой?
Ахман и Коля наперегонки бросаются собирать цветы. Скоро перед Валей мерно покачивается огромный букет горных цветов. А ноги болят по-прежнему. Куда там — сильнее прежнего! Кажется, еще минута — и они отвалятся совсем...
Борис Петрович поднимает голову к небу. Над ближними вершинами клубятся темные тучи. Ветер усилился и переменил направление.
— Что вы скажете про эти тучки, товарищ председатель? — обращается Борис Петрович к Азамату.
Тот, разумеется, раньше геолога заметил, что погода портится, но ему не хотелось тревожить спутников. Думал, что успеют они добраться до ближней пещеры, пока дождь не начался.
— Ничего страшного, Борис Петрович!
— Страшного-то ничего, только промокнем, у нас дождевиков с собой нет, — говорит Коля.
Вдалеке, над громадами вершин, затянутых темной пеленой, сверкнула молния. Прогрохотал гром. Подхваченный великанами-скалами, он долго еще эхом отдавался в ушах. Небо вверху стало почти черным, но здесь, внизу, все еще было залито солнечным светом.
