Тереза ощутила, как в основании затылка словно бы стягивается холодный узел.
– Здесь же темно, как в яме, – сказала она.
– Да. Темно. Но я вижу, как ты держишь Бенджамина в объятиях и таращишься в темноту примерно в том направлении, где я сижу. И мне не нравится…
– Как ты нас видишь?
– Это называется очки ночного видения, Тереза, и это не первый раз, когда я разглядываю тебя сквозь них.
– О чем она говорит, мама? – подал голос ребенок.
– Бен, я не… – начала объяснять миссис Бёрк, но Памела перебила ее:
– Бенджамин, я говорю о том случае, когда застала твоих мать и отца тайком выходящими из вашего дома на Шестой улице, после наступления темноты. Ты же знаешь, это строго запрещено.
– Не говори так с моим сыном! – прикрикнула на нее запертая в камере пленница.
– Не говори так с женщиной, которая целится в тебя из оружия двенадцатого калибра, – послышалось из-за решетки.
На миг наступило полное молчание. Тереза пыталась представить себе эту картину – Пэм сидит в полной темноте перед их камерой, надвинув на глаза очки ночного видения и наведя на них с Беном дробовик.
– Ты наставляешь оружие на моего сына? – Миссис Бёрк пыталась спросить это невозмутимо, но голос ее дрогнул, выдавая нарастающие в ее душе ярость и страх.
– Я собираюсь пристрелить и его тоже.
Силы окончательно покинули Терезу. Она привстала на колени и попыталась заслонить Бена своим телом.
– Да на здоровье! – хмыкнула Памела. – Мне надо всего лишь… – она словно бы немного переместилась, так как голос ее теперь звучал из другой точки, – … встать и пройти к другой стороне камеры. Тогда у меня опять будет четкий прицел.
– Зачем ты это делаешь? Ты же мой психоаналитик! – попыталась разговорить ее запертая в камере женщина.
– Я никогда не была твоим психоаналитиком.
– О чем ты говоришь?
– Мне действительно жаль, Тереза. Ты мне нравилась. Я наслаждалась нашими сеансами. Я хочу, чтобы ты знала: в том, что произойдет сейчас с тобой и с твоим сыном, нет ничего личного. Ты просто имела несчастье быть замужем за человеком, который уничтожил этот город.
– Итан ничего не уничтожал. Он просто сказал всем правду.
– Он не должен был этого делать. Правда может быть опасна для слабых умов.
– Ты же знала, верно? – спросила миссис Бёрк. – Ты все время это знала.
– Что? Правду о Заплутавших Соснах? Конечно, я знала. Я помогала строить этот город, Тереза. Я была здесь с самого начала. С первого дня. Это место – единственный дом, который у меня когда-либо был, и твой муж разрушил его. Он разрушил все.
