Пискаревский летописец | страница 57

. Поэтому она, как считает и сама Л. Е. Морозова, должна дополняться традиционными методами источниковедческого исследования. В частности, исследовательница установила, что выявленные на основании количественных методов связи Пискаревского летописца с Повестью о честном житии Федора, Сказанием о самозванце, Житием царевича Дмитрия, Плачем о московском пленении и Рукописью Филарета могут быть вполне содержательными и требуют проверки традиционными текстологическими методами. Поэтому Пискаревский летописец будет сопоставлен с летописями, повестями и сказаниями Смутного времени. Такое сравнение позволит определить, использовал ли автор Пискаревского летописца сказания и повести Смутного времени непосредственно, или Пискаревский летописец имеет общие с ними источники либо независим от них. Пискаревский летописец будет сравниваться также с краткими летописцами, имеющими в своем составе сведения о Смутном времени.

Первое известие 1584 г. о мятеже бояр в Пискаревском летописце совпадает с аналогичным сообщением Сокращенного временника:

15* Пискаревский летописец. С. 189.

16* Сокращенный временник. С. 149.

Здесь в Пискаревском летописце, возможно, нашла отражение летопись, которая была использована и в Сокращенном временнике. Но в последнем чтение более правильное. М. Н. Тихомиров заметил, что Сокращенный временник в некоторых случаях передает содержание этого источника точнее, чем Пискаревский летописец. Так, в Пискаревском летописце сказано: «И, вражьим наветом, некой от маленьких детей боярских учал скакати из Большого города да вопити в народе, что Годуновы „бояр побивают“. В Сокращенном временнике дано правильное чтение „бояр Годуновых побивают“, так как именно противники Годуновых Никита Романов и князь Иван Мстиславский пришли в Кремль с вооруженной толпой бояр и холопов, когда узнали, что Богдан Бельский, на стороне которого выступили Годуновы в местническом споре, собирается восстановить опричный двор»[229]. Автор Пискаревского летописца, скорее всего, изменил текст вполне сознательно, не по ошибке. Возможно, здесь проявилась его враждебность к Годуновым.

Под 1586 г. в Пискаревском летописце читается известие об опале князя Андрея Шуйского и казначея Петра Головина. Князя Андрея Шуйского сослали в Самару, а Петра Головина – в Арзамас, там они умерли насильственной смертью. Это сообщение, возможно, взято из разрядов, в других летописях оно не встречается. Статья о князе Андрее Шуйском нуждается в проверке. В Новом летописце, Хронографе особого состава и одном летописце, содержащем в себе информацию о происшествиях с 1437 по 1619 г. князя Андрея Ивановича Шуйского сослали не в Самару, а в Каргополь