Ликомед быстро подошел к нему, и я склонил голову, прислушиваясь к разговору.
— Ты рано, — сказал парень, и мне послышалось в его голосе легкое неодобрение. — Ты заканчиваешь обычно в семь.
— А сегодня закончил раньше, — хрипловатым, но сильным голосом произнес Адриан. — Принеси пива.
— Что-то не так на работе? — продолжал допытываться официант, проигнорировав просьбу о выпивке.
— На работе все прекрасно, — усмехнулся мужчина, — только без меня.
— Тебя уволили?!
— Сам ушел, — жестко произнес Адриан. — Слушай, Лик, принеси пива.
— Но ты же проработал всего неделю.
— Надоело.
Ликомед обреченно покачал головой, потом оглянулся на меня и сказал громче:
— Тут с тобой хотят поговорить.
Адриан повернулся, закинув руку на спинку стула, и уставился на меня. Теперь я видел все его лицо. Время огрубило его черты, погасило яркий огонь в глазах, добавило равнодушия и жесткости. На первый взгляд ничего общего с портретом юноши, который я нарисовал для Талии, но я все равно видел в нем того самого несостоявшегося оракула.
— Он сказал, что вы знакомы, — произнес Лик.
— Заочно, — отозвался я, пересаживаясь за столик своей давней жертвы, и протянул руку. — Мэтт.
— Адриан. — Он с легкой усмешкой пожал мою ладонь. Крепко и уверенно.
При том блоке, что я ему поставил, он должен был лежать в лечебнице с приступами, а не ходить по забегаловкам, пить пиво, болтать с официантом, работать… Потрясающая сила воли.
— Ну, и о чем будет разговор? — Он оперся локтями о столешницу, подаваясь ближе.
— Ты доволен своей жизнью?
Я уже не раз задавал этот вопрос в прошлом. Сидя напротив запутавшегося человека в забегаловке, баре или элегантном кафе. Дэймос на охоте.
— Эй! Я недоволен своей жизнью, — прозвучал рядом развязный голос.
Адриан прищурился, и рука его скользнула в карман куртки. Я не спеша обернулся. Надо мной нависал тип в расстегнутой до пояса рубахе, красный, потный, заметно повеселевший от энергетического коктейля, который толкал его на подвиги.
— Ну, слышь, я недоволен, — повторил он под бодрое ржание своих приятелей.
Дальнейший диалог мог развиваться в любом направлении. И я умел направить его по самому миролюбивому пути. Но Адриан решил иначе.
— Сядь на место, — велел он резко. — И не лезь в чужие разговоры.
Тот побагровел, наклонился вперед, наваливаясь обеими ладонями на стол. Дружки за его спиной угрожающе примолкли.
— Да ты, я смотрю, зарываться начал! Макнуть тебя в канал? Вместе с твоим щенком?
Оракул поднялся, неожиданно быстрым движением ударил его по рукам, заставив потерять опору, и хлопнул по затылку так, что тот звучно приложился головой о столешницу. А затем, не успел он подняться, схватил за шиворот и сбросил прочь со стола, словно грязную тряпку.
